Сила веры. 160 дней и ночей наедине с Тихим океаном - Федор Конюхов

«Сохрани лодку мою, а с ней и мою жизнь, ибо я благовею перед Тобою. Спаси, Боже, раба Твоего, уповающего на Тебя. Услышь, Господи, каждодневные молитвы мои. И помилуй меня, грешного, Господи», – с этих слов начинаю свой день.

Это крайне важно тому, кто отправляется в одиночное плавание. Я всего лишь пылинка, затерянная в просторах мирового океана. Горе тому, кто одинок!

Сегодня, чтобы выйти в левое крыло течения Гумбольдта, я работаю веслами больше десяти часов. Лодка должна все время иметь скорость, иначе ее будет относить к побережью Чили, а затем к Перу и к островам Галапагос, и я никогда не перейду в экваториальное течение. Все это время мои мускулы напряжены до предела, это может понять только тот, кто испытал подобное. Моя весельная лодка «Тургояк» – ковчег, древний символ последнего укрытия во время Вселенского Потопа. Лодка на все это время станет моим храмом и поможет переплыть через самый великий океан от берегов Южной Америки до Австралии – 17 300 километров. Без моей лодки мне не добраться до вечности.

Перед этим плаванием я выкопал колодец в своем селе. Это – источник воды, текущий в жизнь вечную, возле которого чувствуется присутствие Бога. И в этом же селе выстроил храм-часовню, чтобы вернуть людям духовную значимость. Там они омоют свой слух Божественной литургией; чтобы не жили дальше ради холодильников, политики, игры в казино и разгадывания кроссвордов (что говорит об их безрелигиозности и бездуховности). Но с первых дней я увидел парадокс: люди приходят в храм, выстроенный мною, не за молитвой. Сам он был сразу отдан церковным служкам, которые тут же расположили торговые лавки. Разве церковь строят для продажи церковной утвари и литературы? Я наотрез отказался в него входить, чтобы самому не стать скупщиком; пусть туда заглядывают лицемеры и пустосвяты.

Все мы читаем Евангелие, даже изучаем, но не следуем его закону. Как сказано: «И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:12–13). Главное в нашей Православной вере не золотые купола и резные иконостасы, а созидание человека во Христе, жизнь в терпении, смирении и в страхе перед Богом, в хранении совести.

Моя мысль внезапно обрывается… Перебираю слои памяти и опять возвращаюсь к воспоминаниям. Я все время связан с веслами и греблей. Нет времени писать вахтенный журнал и записывать мысли в дневник. Спасибо моему старшему сыну Оскару: в это плавание он отдал мне свой маленький диктофон. Он как будто знал, что у меня не будет времени писать, а наговаривать на диктофон проще и удобнее, не отрываясь от весел.

После обеда стремительно меняется цвет неба: неспешно плывут тучи, а в просветах иногда проглядывается голубой цвет.

Я перестал грести, уставился на бесконечный океан и понял – до чего же я одинок.

У некоторых людей глубина веры напрочь отсутствует. При этом я не считаю, что она есть у меня. И я подумал, что должен выдержать это одиночное плавание, понял, что смогу догрести до Австралии. Сила есть: и физическая, и духовная. Человеку не дано знать судьбы своей.