Семь часов до конца света - Андрей Зверев

я знаю. Я не псих, – принялся, как мог, объяснять Виктор. – Понимаете, у меня маленькая дочь и я сказал ей, что сегодня Новый год. Что будет ёлка, подарок, торт. Ну, типа, чтобы как-то… Понимаете?

Объяснения были так себе, но мужик понял. Почесал затылок:

– А хрен его знает. Как-то, честно говоря, и внимания не обращал – рано ж пока! Полазай по «Детскому», может, чо есть. У них там, если через кассу пройти, склад должен быть ещё…

– Спасибо, – Виктор пошёл «лазать».

Подарок – дорогущая кукла в яркой коробке – нашёлся сразу. Ёлки – искусственные, конечно, зато в ассортименте – тоже нашлись. Просто сам Виктор обычно приобретал все новогодние штуки в последний момент и для него стало открытием, что всё это кто-то покупает аж в начале осени. «Не все ж такие распиздяи, как ты!» – усмехнулся внутренний голос. «Но-но, не надо ля-ля! Я, между прочим, работаю шесть дней в неделю и каждый год до упора!» – запротестовал Виктор. «Ну и как это тебе помогло?» – внутренний голос был неумолим. «Да пошёл ты!» – беззлобно ругнулся Виктор, и тот затих. Сейчас важнее было решить, какую ёлочку выбрать. Какая понравится Аришке? Зелёная «классика» или одна из этих серебристых, а может быть вот эта – она здесь одна такая – с иголками, словно бы покрытыми розоватым инеем. «Красиво и необычно!» – подумал Виктор и взял розовую.

– Нашёл, я смотрю? – охранник сидел всё там же.

– Ага.

– Ну давай, сынок, счастливого Нового года! Хорошо вам с дочкой отметить!

Ещё недавно Виктор, которого воспитывал отчим – та ещё сволочь, на такое вот «сынок» среагировал бы не очень. А сейчас неожиданно для себя ответил:

– Спасибо, отец! – и поинтересовался. – А сами что здесь? Чего домой не идёте?

– Да чо туда идти, – пожал плечами мужик, – там всё равно никого. А тут хоть это… красиво вон… светло.

– А может ко мне? – в который раз за сегодня сам себя удивил Виктор. – Чего вы тут один будете? А у меня там Вера – такая, знаете, симпатичная женщина примерно вашего возраста – за дочкой присматривает. Посидим, шампанского выпьем.

– Да на кой тебе это надо? – ответил охранник. – Я всю жизнь один прожил, один и помру. Иди. Дочка уж заждалась поди. Торт не забудь!

С тортом вышло не так гладко, как с ёлкой. Видимо, не он один решил устроить детям праздник. Или не детям, не суть важно. Короче, когда он столкнулся нос к носу с рыхленьким, но крайне решительно настроенным мужчинкой лет пятидесяти перед последним на витрине «Медовиком», воздух чуть не заискрил от напряжения. Мужчинка, тяжело сопя, уставился на Виктора. Словно пытался загипнотизировать. На удава он никак не тянул, да и Виктор точно не был кроликом. Заметив движение мужичка в сторону лакомства, Виктор тихо, но очень внятно произнёс:

– Не советую.

Мужчинка остановился:

– Мне надо! – выкрикнул фальцетом.

– Тебе для кого? – спросил Виктор, подумав, что торт можно и поделить.

– Жена очень любит.

– А у меня дочь. Тоже любит. Может, поровну?

– Нет! – взвизгнул мужчинка. – Лолочке половины не хватит! Она любит, когда… когда много!

Виктор, как наяву, видит эту самую Лолочку – стокилограммовую тушу, расплывшуюся на продавленной кровати и сжирающую всё, до чего она только сможет дотянуться, пока ещё жива.

– Переебу, – честно предупреждает он.

Виктору тридцать шесть, и он в неплохой форме. Сомнений в исходе драки, если таковая случится, у него никаких.

Выставив пухлые ручки и жутковато завывая, мужчинка, чем-то похожий на хомяка, бросается на Виктора. Когда Виктор выходит из магазина, хомяк-агрессор остаётся лежать на полу в луже крови. Кажется, он ещё дышит… Но это не точно. И – если уж совсем честно – Виктору наплевать.

Когда он открыл входную дверь, сразу увидел в коридоре Аришку. Она уже надела шапку и куртку, и сейчас пыталась завязать шнурки на ботиночках.

– Привет, малышка, куда это ты собралась?

– Папа, где ты был? Я уже хотела идти тебя искать, думала вдруг ты потерялся!

Виктор присел перед ней на корточки:

– Прости, Аришкин, папу немного задержали. А где тётя Вера?

– Тётя Вера ушла. Она тебе на столе записку оставила.

– Ясно. А ты, значит, решила меня поискать? И где бы ты искала?

– Везде! Пока не нашла.

– Хорошо, что я всё-таки не потерялся.

– А знаешь, папа, если ты когда-нибудь по-настоящему потеряешься – я тебя всё равно найду! Обязательно. Даже если всю Землю придётся обойти.

– Честно?

– Честно-пречестно, папочка! – она чмокнула его в щёку.

– Спасибо, дочка.

«Так, держись, Виктор! Не хватало ещё сейчас разреветься!»

– Смотри какую классную ёлочку я принёс!

– Ух ты, красивая! – Аришка захлопала в ладоши.

– Самая красивая, какая была в магазине! – подтвердил он. – Давай-ка достанем игрушки и будем наряжать!

А потом включил сборник новогодних песен, и они, болтая о разной чепухе, наряжали ёлку. Из того, что было в холодильнике получилось приготовить вполне себе праздничный ужин, после которого они сидели в обнимку на диване и смотрели мультики. А ещё пили чай с тортом. Втроём: Аришка не выпускала из рук подаренную куклу.

За окном давно стемнело. Виктор посмотрел на часы: двадцать два-семнадцать. Уже скоро.

И действительно, где-то вдалеке зарождался странный, ни на что не похожий рокот.

– Котёнок, а знаешь, я ведь придумал новую традицию!

– Какую, папочка?

Он уселся на пол возле переливающейся огоньками ёлки и сказал, заговорщицки понизив голос:

– За пять минут до наступления Нового года нужно крепко-крепко обняться и громко сказать новогоднее желание!

– А оно тогда разве сбудется?

– Конечно, милая! Обязательно!

Его голос чуть не сорвался. Он на секунду отвернулся, вытер глаза.

– Пап, почему ты плачешь?

Аришка уже большая, замечает такие вещи. Скоро станет совсем… «Не станет», – одёрнул он себя.

И улыбнулся, наверно, самой искренней улыбкой в своей жизни.

– От счастья, котёночек!

– От счастья? – озадаченно переспросила дочь.

– Да. Потому что у меня есть ты.

– Папуля! – она умилительно сморщила носик и забралась к нему на колени. Обвила шею руками, уткнулась в плечо. Виктор чувствовал биенье её маленького сердца.

– Моё желание такое: хочу, чтобы мы всегда были вместе, такой же весёлой и дружной семьёй!

– Ух ты, как здорово!

– Спасибки! А ты, папочка, что загадал? – она заглянула ему в глаза.

– Представляешь, Ариш, то же самое, что и ты.

– Правда-правда? – она посмотрела с притворной строгостью. – Не врёшь?

– Самая что ни на есть правдивая правда на свете.

– Папусик, ты самый лучший! Люблю тебя!

Жуткий рокот становился всё ближе. Виктор обнял дочь. Глубоко вздохнул. Коснулся сухими губами голубоватой жилки на