Ключ. Возвращение странницы - Патриция Вентворт

На следующее утро Филипп Джослин, придя в военное министерство, не пошел прямиком в свой кабинет. С кейсом, который брал домой накануне, он миновал ряд коридоров и вошел в комнату, где за столом сидел и писал Гарт Олбени. Гарт поднял глаза и испытал легкий шок. Филипп и так никогда не отличался румяным цветом лица, но сейчас выглядел просто ужасающе – в осунувшемся лице ни кровинки, черты обострились, все морщины прорезались отчетливее.

– Ну и?.. – вопросительно произнес Гарт и был вновь поражен, когда Филипп рассмеялся.

– Да или нет? Пожалуй, да. Мы это увидим – если только она не оказалась слишком хитра для нас. Меня вчера чем-то одурманили.

– Что?

Филипп небрежно кивнул.

– Без сомнения. Спал как убитый. До сих пор еще до конца не оправился, несмотря на холодную воду и превосходный утренний кофе, который был подан. Жаль, что мисс Энни Джойс является вражеским агентом, потому что она очень хорошая кухарка. Тем не менее она подмешала мне что-то вчера вечером, и что уж она делала после этого, я сказать не в состоянии. Тебе лучше пригласить специалистов по отпечаткам пальцев, чтобы обследовать содержимое моего кейса и мои ключи. Я специально постарался ничего не трогать, кроме ручки кейса. Конечно, она могла действовать в перчатках, в коем случае она нас перехитрила, но я сомневаюсь, что она стало бы это делать – в домашних условиях едва ли. – Он поставил кейс и выложил на бювар Гарта завязанный узлом носовой платок. Сквозь ткань проступали очертания ключей, звякнула цепочка. Бросив короткое: «Увидимся позже», – он повернулся и вышел из комнаты.

Оставшись один, Гарт Олбени почувствовал облегчение. Гнусное дело, и видно, что Филипп переживает его тяжело.

Вскоре после часу дня Линделл Армитедж сидела в гостиной Лиллы Джослин. Это была очаровательная комнаты, имеющая форму буквы L, с окнами, выходящими на восток и на запад, так что в комнату попадало и утреннее, и вечернее солнце. Два западных окна находились прямо напротив входа в комнату, но одно, восточное, было скрыто от взгляда входящего за поворотом буквы L. Именно там стоял рояль Лиллы, и в тот момент, когда зазвонил дверной звонок, Пелам Трент, подняв руки от клавиш, на вертящемся табурете развернулся к роялю спиной.

– Это было чудесно, – сказала Лилла.

Если Линделл и собиралась что-то сказать, звук шагов в холле заставил ее позабыть об этом. Сердце ее забилось сильнее, и помимо воли она оказалась на ногах и ринулась в ту часть комнаты, где была дверь, потому что прозвучавшие в холле шаги принадлежали Филиппу. Она знала их слишком хорошо. Даже самой себе она бы не призналась, как все в ней встрепенулось при этом звуке. Ей следовало бы остаться с остальными, ей не надо было устремляться ему навстречу… А почему, в конце концов, она не может его встретить?.. Все эти мысли пронеслись у нее в голове одновременно, не вполне ясно осознанные. Она немного дрожала, сама не понимая почему, и мысли ее были также взбудоражены. Она скрылась из виду тех двоих, возле рояля, и в тот же миг дверь распахнулась и в комнату вошел Филипп. Что-то вошло вместе с ним – она не понимала, что именно. Это было похоже на холодный ветер, ворвавшийся в жарко натопленную комнату, но холод этот не был физическим – она почувствовала его в душе и увидела его на лице Филиппа.

Он закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и сказал:

– Анна мертва.

У Линделл перехватило дыхание, но она не издала ни звука. Вместо нее испуганным восклицанием откликнулась Лилла.

При этом восклицании, внезапном движении и замешательстве в той части комнаты, которая была скрыта от глаз, до Филиппа дошло, что они не одни. На миг он застыл там, где стоял. Затем открыл дверь и вышел, закрыв ее за собой. Прежде чем Линделл успела за ним последовать, он уже ушел. В дальнем конца холла хлопнула входная дверь.