Отмычка для аниматора - Николай Иванович Леонов

Больше никакой полезной информации от программиста Гурову добиться не удалось. Тот лишь полностью подтвердил алиби Симутенковой-младшей на момент ограбления, а заодно подчеркнул, что, при всем ее непредсказуемом характере, вряд ли девушка была способна ограбить своего отца. Да и шиковать после ограбления она не стала. Напротив, с каждой новой гулянкой Полина тратила все меньше и меньше денег на развлечения и выпивку.

Хотя это совсем не показатель ее невиновности. По своему опыту Лев знал, что воры, да и вообще любые преступники, которым в руки попали шальные деньги, часто в первое время стараются вести себя скромно и незаметно, чтобы не бросаться в глаза. Полностью подозрений с Полины он не снял, но вчерашние слова жены о его предполагаемом сексизме не выходили у него из головы, может, он действительно слишком предвзято относится к девушке.

Впрочем, не только этот фрагмент разговора с женой не давал ему покоя, но и предположение Марии о том, что группа грабителей могла целенаправленно работать по коллекционерам. К тому же некоторые из них, имевшие не вполне законные экспонаты в своих сокровищницах, иногда предпочитали умалчивать о кражах, разыскивая воров собственными силами. Уходя от Ерышева, Гуров все же решил, что поработать над этой версией стоит, хотя в ее реальность верилось мало. Во-первых, не такой богатой была коллекция Симутенкова, а во-вторых, не давали покоя мысли о вскрытом сейфе чиновника. По его словам, украденное оттуда стоило дороже, чем вся коллекция часов. К тому же и сбыть ценные бумаги куда проще, чем найти покупателя на коллекционные вещи.

Сев в машину, Гуров взял телефон и набрал номер Суркова.

— Лев Иванович, я пока еще не всю информацию о смерти Симутенковой успел получить, — сразу после приветствия начал оправдываться аналитик. — Дайте мне еще пару часов, если можно…

— Да я не по этому поводу, Игорь, — перебил его Лев. — Подними всю информацию по украденной коллекции Симутенкова и пробей на легальных и нелегальных сайтах, не разместил ли кто сведения о продаже этих часов. Все ясно?

— Сделаю, Лев Иванович! — Старлей обрадовался, что отчитывать и распекать его никто не собирается. — В течение часа все пробью.

До Главка Гуров добрался даже быстрее, чем рассчитывал, правда, к началу службы все равно существенно опоздал, чем дал повод Станиславу позубоскалить.

— Лева, ты даже в такой момент можешь испортить человеку настроение, — заявил он, едва напарник вошел в дверь их общего кабинета. — Я уже начал надеяться, что ваше пунктуальное величество сегодня и вовсе службу прогуляет, а вас угораздило-таки приехать на работу. Мог бы и предоставить лучшему другу удовольствие тыкать тебя носом в прогул каждый раз, когда ты будешь строить праведную физиономию, обсуждая мои опоздания.

— Стас, поскольку я давно привык к тому, что на службе ты появляешься не раньше, чем тебя начинает разыскивать весь Главк, удовольствие попрекать меня прогулом ты бы все равно не получил: на твои опоздания я уже сто лет никак не реагирую, — усмехнулся Лев. — К тому же я — твой начальник. А начальство, как известно, не опаздывает, а задерживается, и не прогуливает, а занимается решением важных дел, требующих его личного присутствия.

— Простите, ваше превосходительство, что позабыл о субординации, — рявкнул Крячко, подскакивая со стула. — Прикажете следовать на гауптвахту?

— Это позже, — смилостивился Гуров. — А пока мне нужен список всех московских коллекционеров.

— Серьезно? — вытаращился на него Станислав. — Бери журнал «Форбс» и выписывай оттуда фамилии. Они, блин, все как один коллекционеры, и половина имеет недвижимость в Москве.

— Стас, я серьезно! — осадил друга Гуров. — Мне нужен список всех коллекционеров, которые постоянно проживают в Москве и хранят свои коллекции здесь же. Облегчу задачу: меня не интересуют школьники, коллекционирующие наклейки, или пенсионеры, собирающие подшивки советских газет. Мне нужны только те люди, коллекции которых оцениваются в сотни тысяч рублей.

— Ни хрена себе, задачка, — поморщился Крячко. — Может быть, мне сразу дворец владычицы морской тебе предоставить? Я даже не представляю, с какого конца к этой задаче подступиться.

— Задействуй свои связи, стукачей, партнеров по покеру, — посоветовал Лев. — В общем, можешь приступать.

Сам он сидеть сложа руки тоже не собирался. Понимая, что усилий друга для составления списка коллекционеров будет недостаточно, пытаясь проверить версию о том, что в Москве промышляет банда, грабившая именно богатые коллекции, он решил пойти другой дорогой. Гуров прекрасно понимал, что далеко не всегда обворованные собиратели дорогих коллекций побегут жаловаться в полицию, поскольку часть своих экспонатов они приобретали нелегальным путем. Для решения таких вопросов некоторые прибегали к услугам криминальных авторитетов, которых, надо признать, довольно часто разыскивали куда быстрее и эффективнее, чем правоохранительные органы. Он был близко знаком с одним из таких персонажей — Евсеевым Иосифом Владимировичем по кличке Вождь. Бизнесмен и вор в законе, которого ему ни разу не удавалось прижать как следует, поскольку авторитет вел дела очень осторожно, и привязать его к какому-нибудь значительному преступлению до сих пор казалось просто невозможным. Да и выполнял он в преступном мире роль скорее третейского судьи, чем главаря бандитской группировки. Ему-то Лев и решил позвонить.

— Лев Иванович, сколько лет, сколько зим! — искренне обрадовался Евсеев. — Не забыл старика, это радует. Мне всегда приятно пообщаться с умным человеком, который умеет не перегибать палку. Впрочем, что это я разболтался, как старуха на завалинке?.. Ты же наверняка позвонил не о здоровье моем поинтересоваться.

— Всегда твою сообразительность ценил, Иосиф Владимирович, — усмехнулся в трубку Гуров. — Нужно встретиться и переговорить кое о чем.

— На моей территории или на нейтральной? — только и поинтересовался в ответ авторитет. — Ты же знаешь, что к тебе поеду только под конвоем.

— На нейтральной, — ответил Лев. — Там же, где год назад встречались…

Ресторан находился на Бульварном кольце и выглядел неброско, даже старомодно. От него за версту несло советской столовкой, и вряд ли какой-нибудь гость столицы или коренной москвич решились бы рискнуть своим здоровьем, чтобы здесь пообедать. Впрочем, они все равно просто так сюда не попали бы.

Первое, что бросалось в глаза, это два мордатых «цербера» на входе, которые проводили фейсконтроль, а заодно проверяли дресс-код. Любой посетитель заведения, вызови он хоть малейшую неприязнь со стороны охраны, тут же оказался бы по ту сторону двери, без какой-либо надежды попасть внутрь в будущем. Это не касалось лишь тех людей, кого приглашали завсегдатаи заведения. Они ни дресс-код, ни фейсконтроль не проходили. Их просто сразу провожали к тем столикам, за