Сезон долгов - Елена Хорватова

Батюшка из местной церкви усомнился, что брак покойной с князем был освящен церковью, и попросил предоставить ему венчальные документы, которых у Колычева, естественно, не было при себе.

Дмитрию казалось, что эта суета затянется бесконечно. Вернувшись в очередной раз из города в усадьбу за какой-то нужной бумагой, он столкнулся у ворот с Алексеем Заплатиным.

Алексей был, судя по всему, в прекрасном расположении духа и лучезарно улыбнулся Колычеву, что совсем не вязалось с общей траурной обстановкой, царившей в доме Рахмановых.

– Здравствуй, Дмитрий. Я смотрю, все-то ты в хлопотах, аки пчела...

– Это грустные хлопоты. Я занимаюсь похоронами Веры.

– Да, печально, печально. Такая трагедия... – Заплатин согнал улыбку с лица, но слова его звучали неискренне. – Я вот заехал нашему князю соболезнование выразить.

– Ты будешь на отпевании? – осторожно спросил Колычев, не зная, как Заплатин намерен себя вести в связи с гибелью Веры. Все-таки когда-то она была его невестой. Но появление на похоронах столь непредсказуемого в поступках субъекта, как Алексей Заплатин, было чревато скандалом. – Или придешь проститься прямо на кладбище?

– Да нет, знаешь ли. Я полагаю, это будет не совсем этично, пойдут пересуды, сплетни... Да и вообще, я враг всяческого формализма – какая разница, как и когда я попрощаюсь с этой женщиной? Буду ли демонстративно рыдать в церкви у ее гроба или приду в одиночестве как-нибудь вечерком посидеть у ее могилки и брошу цветок на свежий холмик? Это ведь касается только меня, согласен?

– Несомненно.

– Ну вот и ладно. Так что засим, как говорится, честь имею! До встречи, Колычев.

На похороны княгини Веры Заплатин, как и обещал, не пришел. Впрочем, за гробом, в некотором отдалении от княжеской семьи, шла такая густая толпа любопытствующих, что отдельные лица в ней рассмотреть было просто невозможно. Дмитрию на секунду показалось, что Алексей мелькнул за могучей спиной какого-то никому не известного военного, но может быть, это была всего лишь игра теней.

Однако через день после похорон Заплатин вновь вернулся в имение Рахмановых, угостился оставшимся от поминального стола коньяком и, пока Дмитрий, избегавший долгих бесед с ним, спустился к морю поплавать, успел увезти Феликса в город. Вернувшись в дом, Колычев уже не застал никого, кроме княгини, с трудом сдерживавшей слезы...

Вернулся князь наутро, со следами сильного похмелья, в измятой одежде, и приказал подать в столовую крепкого кофе. Там, в столовой, Колычев, спустившийся вниз к завтраку, и застал его.

Феликс, одиноко сидящий за столом, с отвращением разглядывал дымящуюся фарфоровую чашку.

– Доброе утро, Митя, – вяло пробормотал он. – По привычке попросил кофе, а пить, чувствую, не смогу. Лучше бы рассолу огуречного из бочки заказать, да как-то неловко...

– Послушай, я понимаю, ты перенес сильную травму, но пора уже взять себя в руки, – стараясь говорить рассудительно, начал Дмитрий. – Веру похоронили, и теперь нужно сосредоточиться на том, чтобы помочь следствию отыскать ее убийцу.

– Как ты любишь быть правильным, Митя, – медленно, словно сглотнув ком, ответил Феликс. – Правильные слова, правильные мысли, правильные поступки... Просто образец добродетели и пример для незрелого юношества! Впрочем, и мне не мешало бы тебя слушаться. Ведь знаю же, что ты плохого не посоветуешь, ходячий эталон нравственности.

– Феликс, что случилось? Я вижу, ты сам не свой и, боюсь, одним только похмельем твои проблемы не исчерпываются.

– Ты как всегда прав, друг мой. Проблемы гораздо серьезнее и, откровенно говоря, от огуречного рассола они далеки. Заплатин меня шантажирует.

– То есть?

– Да вот то и есть, что шантаж. Самый обыкновенный, так сказать, шантаж вульгарис. Он заявился ко мне за деньгами еще накануне похорон. Тогда речь не шла о шантаже, так, не могу ли, дескать, оказать неотложную денежную помощь его товарищу, находящемуся в стесненных обстоятельствах по причине гонения со стороны властей... Человеку нужно срочно перебраться за кордон, речь идет о жизни и смерти! Ну для Алешки подобная просьба дело обычное, я и помог без долгих разговоров. А вчера, представь, он приехал с новой просьбой, и сумма уже не чета прежней. Кругленькая, я бы сказал... На такие деньги весь цвет их пресловутой партии можно в Женеву вывезти и в лучших отелях разместить. Я и взвился.

«Дороговато, – говорю, – мне борьба с самодержавием обходится! Может, пусть кто другой на ваши революционные дела свою лепту подаст? Меня царь-батюшка, признаться, не так уж сильно раздражает, чтобы все состояние грохнуть на мелкие пакости царствующей особе!» А Заплатин губы сжал, колючими глазками меня сверлит и отвечает: «Феликс, а ты не боишься, что мои друзья переменят свои показания? Это дело очень обыкновенное. Останешься без алиби, вот тогда и подсчитаешь, что тебе дороже всего обошлось. Жадин, знаешь ли, никто не любит, и дружеские услуги им оказывать неохота».

– И чем же кончилось дело?

– Чем? Отправились мы с Заплатиным в город, в банк, снимать деньги с моего счета. Кассиры пришли в ужас от величины суммы, у них, в их жалком уездном отделении банка, не нашлось столько наличности. Выдали мне три тысячи рублей (на которые сразу же наложил лапу Заплатин), а остальное обещали заказать в губернском отделении и привезти завтра с хорошей охраной. Вот так, Митя. Попался я в капкан. Теперь, боюсь, Алексей обдерет меня как липку. И что мне делать, скажи, мой вечно правильный друг, что?

– Конечно, мне следовало бы осыпать тебя упреками и напомнить, что я предупреждал о последствиях... Но из чувства милосердия не буду. Упреками все равно не поможешь! Давай думать, как вывернуться из новой беды.

– Да что тут можно придумать?

– Ну, прежде всего, можно было бы предупредить о факте шантажа твоего следователя. Уверен, что он принял бы меры к аресту Заплатина, причем в момент передачи денег, так сказать, с поличным... Но при этом откроются нежелательные секреты.

– В том-то все и дело, что откроются! Поэтому Алексей так уверен в собственной безнаказанности и ведет себя до предела нагло. О, как же я все запутал! Выхода нет.

– Успокойся, выход есть всегда, – Дмитрий ненадолго задумался. – Поступим следующим образом: дай телеграмму в банк с просьбой отменить твое распоряжение о доставке денег и попроси, чтобы на телеграфе тебе заверили копию отправленной тобой телеграммы. Потом я сниму у тебя показания о факте шантажа со стороны Заплатина, я все-таки тоже судебный следователь, хоть и из другой губернии, но лицо не совсем уж частное. Мы заклеим листы с показаниями в конверт, опечатаем вместе с копией телеграммы и передадим нотариусу. Кстати, ты взял с Заплатина расписку о получении от тебя трех тысяч?

– Нет.

– Феликс, ты ведь юрист, а ведешь себя как гимназист седьмого класса. Надеюсь, у тебя не хватило ума подписать вексель или долговую расписку на недоданную Заплатину сумму?