Между добром и злом. 4 том - Кирико Кири

Она слабо улыбнулась. Обернись Кондрат, и смог бы увидеть действительно обворожительную улыбку юной и красивой девушки от всей души. Но Кондрат смотрел не в ту сторону. Как говорится, его сталь была крепка, он был непробиваем.

— Да, верно, ничего не произошло… — выдохнула она и вновь присоединилась к нему.

Минут десять они ползали по полу, пока наконец Дайлин не обнаружила кое-что интересное. У самой стены в углу под рассыпанным сеном, где стояли старые коробки.

— Кондрат, помоги мне. Тут, кажется, что-то есть…

Он уже был тут как тут. Быстро и без лишних телодвижений Кондрат убрал коробки, очистив место. Здесь тоже было сено, однако под ним скрывалось бурое и свежее, но уже впитавшееся в доски пятно. Ни он, ни она не были глупы, чтобы не понять, что это была кровь.

— Значит здесь всё же кого-то убили… — пробормотала она.

— Возможно. Или просто ранили. Крови очень мало, — пробормотал он.

— А когда убиваешь человека, то крови обязательно должно быть много?

— Не обязательно, — согласился он. Всё же раны бывают разные. — тем не менее здесь что-то произошло.

— Может парень напал на девушку, она его ранила, пыталась убежать, а он её застрелил?

— Учитывая, что она спала с ним перед этим, я бы сказал, что это маловероятно. Скорее, их кто-то здесь застукал, и они попытались убежать.

— Зачем?

— Не знаю. Но вещи кто-то передвинул, пытаясь скрыть следы. И сено, ты говоришь, свежее. Возможно, крови было гораздо больше, но сено могло впитать большую часть, и его заменили, чтобы было менее заметно.

— Знаешь, что я думаю, — огляделась Дайлин.

— Что?

— Что она стала свидетелем того, что видеть была не должна. Или они, если на тот момент здесь был парень.

— Я тоже так подумал, — кивнул он.

— И нет, я имею ввиду не какое-то преступление. Взгляни, четвёртый этаж, сюда нечасто заглядывают, повсюду пыль. Идеальное место, чтобы что-то спрятать. И допустим… просто допустим, —­ она будто оправдывалась за свою догадку, — что здесь что-то хранилось и это что-то пришли забирать ровно в тот момент, когда она была здесь. Тогда была причина убить Ингрид, чтобы она ничего не разболтала. Убрать свидетеля.

— Только я думаю, что их было двое, парень и девушка, — добавил он. — Видели оба. И раз тело девушки мы нашли, то тело парня было спрятано.

— А самый верный и быстрый способ его спрятать — закопать, — подвела Дайлин итог.

— Именно.

— Надо спуститься, — решила она. — Поговорим с мельниками. Узнаем, охраняют ли они мельницу и бывал ли здесь кто-то ночью.

Глава 12

— Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, — подошёл Кондрат к тому мужчине, что их встретил у мельницы.

— Конечно, — поспешно ответил он, отряхивая руки от мучной пыли. — Что я могу вам рассказать?

— Мельница. Она охраняется ночью?

— Зачем? — удивился он.

— А разве не боитесь, что её обокрадут? —­ уже удивился Кондрат.

— Так воровать нечего, господин, — развёл тот руками.

— А как же мешки с зерном? Или мешки с мукой? Да даже те же детали?

— Мы не храним здесь ни зерно, ни муку, господин. А детали, какие они могут утащить? Жернов? Ну удачи им, — улыбнулся он.

— Мы видели мешки с зерном на четвёртом этаже мельницы. Их ведь тоже могут украсть.

— Да не сказать, что то зерно прямо-таки хорошее. Конечно, могут украсть, но вряд ли оно кому-то нужно подпорченное.

Такое отношение к зерну даже немного удивляло. Обычно крестьяне трепетно относились к тому, из чего можно было сделать муку, даже если оно было подпорчено. Здесь же… или они жили в таком достатке, что могли не беспокоиться об этом, то ли оно действительно было настолько испорчено, что даже даром не нужно было. Но речь сейчас была не о нём.

— Значит, мельницу не охраняют. А запирают?

— Да конечно.

— Зачем, если всё равно красть нечего?

­— Да просто, чтобы никто не забирался сюда. Хотя молодёжь всё равно иногда пробирается молодые. Да что там, я сам приходил в молодости сюда с горячей девицей, чтобы уединиться в романтической обстановке, — хмыкнул он.

Дайлин поморщила нос, а Кондрат просто не отреагировал.

— И как они это делают, если она заперта?

— Кто-то ключ стащит или выпросит, кто-то замок вскроет. Молодые, сами понимаете, всегда найдут путь, когда захотят, — бросил взгляд на Дайлин с некоторым намёком. Та принципиально отвернулась.

— А у вас ключ в последнее время не пропадал?

— Нет, не пропадал. У меня точно. У других тоже, насколько мне известно.

— Вы видели, чтобы кто-т приходил к мельнице? Может замечали, что ночью в ней кто-то был? Может обращали внимание на следы, которых не было?

— Нет, ничего подобного не было.

— Хорошо. Про четвёртый этаж, у вас там сено рассыпано, верно?

— Чтоб влагу впитывать, да.

— Когда его меняли?

— Да давно уже. Кстати, напомнили, господин, спасибо большое, поменять надо будет.

— Вы слышали про смерти девушки? Ингрид Юнгрел?

— Да как не услышать, я сам из той деревни, ужасная трагедия, девушка хорошей была. Отец теперь места не найдёт, как потерял жену и дочь.

— Вы что-нибудь можете добавить в этому?

— Ничего, господин. Если бы мог, добавил бы уже стражам правопорядка. Думаете, её здесь убили?

— Может вы находили какие-нибудь вещи? — проигнорировал Кондрат вопрос. — Туфли женские или бутылки пустые? Простынь?

— Нет, господин, ничего такого не видели. Но если надо, я сейчас мужиков всех соберу, сами опросите их, может кто и видел, — предложил он.

— Да, будьте добры.

Вряд ли они чего-нибудь добьются от них. Даже если кто-то замешен, Кондрат ещё ни разу не видел, чтобы хоть один добровольно признался в преступлении. Хотя нет, был один, вырезал всю банду за то, что ни искалечили его сына. Его взяли прямо на пороге горящего с теми парнями дома, он даже не сопротивлялся. Однако там был иной случай, а здесь…

Как Кондрат и предполагал, ни один из них не открыл ничего нового. Никто не поднимался в последнее время на четвёртый этаж мельницы и не находил