Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

– Ну да, – согласилась Аста и с гордостью в голосе продолжила: – Меня дед в четырнадцать лет за руль своей «Таврии» посадил, и мы с ним рассекали по просёлочным дорогам. А в восемнадцать я легко с первого раза сдала на права и уже на трассу стала выезжать. Мы с дедом даже на море успели съездить. Мы любили «партизанить», как он говорил. Дед до девяноста пяти лет такой был бодрый и здравый, что все просто диву давались. Но тут бабушка умерла, а она была на десять лет моложе его, и всё – дед буквально за три месяца весь усох и ушёл…

Мудров не знал, что на это ответить, что вообще говорят в таких случаях, и потому осторожно заметил:

– Ну, девяносто пять – большой срок…

– Конечно. Они с бабушкой шестьдесят лет вместе прожили. Я тоже так хотела бы.

– Не всем дано, – философски произнёс Константин в тот момент, когда они проезжали мост над рекой, включил телефон и воскликнул: – О, связь начисто пропала!

– А здесь Билайн не берёт. Только не говори мне, что у тебя одна сим-карта. Или две, но одного и того же оператора.

– Две. Разных.

– Ну и хорошо, значит, будешь на связи.

Они свернули на первой же станичной улице и миновали несколько стоящих по обе стороны добротных домов. Затем машина подъехала по широкой гравийной дороге к горной реке и устремилась на противоположный берег по бетонным плитам. Колёса на треть своей высоты утопали в воде.

– Ого, – удивился лейтенант. – А если уровень реки поднимется?

– Так он периодически и поднимается, тогда придётся жить на той стороне. Глава поселкового совета выдаст справку о невозможности вернуться на работу в связи с наводнением, – рассмеялась Аста и остановила «форд» у плетня.

Молодые люди вышли из машины. За забором на отдалённом расстоянии друг от друга расположились три одноэтажных домика, сложенных из бруса и накрытых металлочерепицей, возле одного из них стоял чёрный джип. Ещё один – у прочного кирпичного строения, похожего то ли на сторожку, то ли на мастерскую. Девушка вышла из машины, открыла калитку, прошла внутрь и крикнула:

– Добрый день! Есть кто-нибудь?

Одно мгновение – и к ней ринулся огромный белый пёс. Оперативник напрягся, но девушка воскликнула:

– Бельчик! Так вот ты где!

Пёс радостно завилял хвостом, и Аста наклонилась, чтобы его погладить. Из кирпичного здания вышел обрюзглый мужчина в замызганных трениках и растянутой майке:

– Чего хотели? Управляющий я.

– Домик у вас снять на выходные.

– Ну, идите, смотрите. Если понравится, селитесь на здоровье. Крайний слева свободный. Там не заперто.

Аста и Костя прошли к домику и обнаружили внутри две большие комнаты, санузел и мини-кухню с раковиной, столом и холодильником. В каждой комнате стояли по двуспальной кровати и раскладному дивану.

– Миленько, чистенько, – решила Аста. – Главное, всё новое и деревом пахнет.

– Да, – согласился Костя, обычно не отличающийся ни многословием, ни привередливостью. В таком домике с красивой девушкой жить – это вам не в засаде с мужиками в канаве сидеть.

Вернувшись к сторожке, у которой их ожидали неопрятный мужчина и белоснежный пёс, Костя решительно объявил:

– Берём.

– Бельчик, оставь даму в покое, – сердито велел мужчина собаке, которая тёрлась о ноги Асты, виляя хвостом, и спросил: – Вам от какого номера ключи давать, от того, что слева или справа?

– От обоих, – решительно заявила Брока. – Нам нужен домик целиком.

– Да пожалуйста, платить-то вам. Пять тысяч в сутки, – мужчина вошёл в сторожку, вернулся со связкой ключей, протянул их Косте в обмен на пятитысячную купюру и подумал: «Конспираторы! Будто неясно, зачем эта сладкая парочка сюда приехала».

Брока подогнала машину почти вплотную к веранде домика, открыла багажник и скомандовала:

– Сумку в мою комнату, пакеты – на кухню.

– Ты тут на месяц решила зависнуть? – иронично спросил Костя, который приехал с одним рюкзаком, в котором лежали лишь смена белья, тенниска, пистолет и отмычки.

– А я и не брала ничего лишнего. В деревне и лесу всякое может случиться, и сменка понадобится, и аппетит на свежем воздухе просто дикий. Давай я кофе быстренько сварю под бутерброды, перекусим, и уже потом пойдём?

Константин был вынужден признать её правоту. Три часа назад он плотно позавтракал, но вдруг почувствовал, что уже хочет есть, и припасы Асты оказались очень кстати.

Ещё не было и десяти утра, но на открытых пространствах солнце уже начинало припекать. Молодые люди прошли по хорошо укатанной широкой дороге с полкилометра, когда оперативник остановился у расширения, образующего полукруглый «карман», какие бывают на трассах. Он достал из рюкзака сложенную ксерокопию карты станицы, развернул её и сказал:

– Судя по схеме, которую мне прислал дед, газель без груза, но с трупом, была обнаружена здесь. И если дальше ехать по этой дороге, то можно сделать круг по лесу, но выедешь всё равно в Ставропольку, только в другом месте…

– Понятия не имею. Я тут никогда не то что не ездила, но и не ходила. Раньше этих плит через реку не было. По-видимому, их уложил владелец новой базы отдыха, когда началась стройка. Он же и подвесной мостик соорудил.

– Какой мостик? – удивился лейтенант.

– А, не заметил, пошли покажу! – Торжествующе воскликнула журналистка и спросила: – А эти стулья не могли выбросить в какой-нибудь овраг?

– Это вряд ли. Полиция прочёсывала окрестности.

Они повернули в обратном направлении, прошли мимо базы, на которой остановились, и Костя заметил натянутые на высоте примерно в десять метров металлические тросы с уложенными на них деревянными дощечками. Они перешли по шатающемуся мостку на противоположный берег реки и снова оказались в станице.

По пустынным полуденным улицам изредка пробегали с деловитым видом дворовые собаки, спешащие по своим важным делам и не обращающие внимания на редких прохожих. Одна из них остановилась возле Асты, девушка потрепала её по загривку и восторженно произнесла:

– Здесь столько больших дружелюбных псов!

Первый дом, казавшийся давно заброшенным, стоял за покосившимся штакетником, на котором висел вылинявший тряпичный баннер со словом «продаю» и номером телефона. Металлическая ручка облупившейся калитки была прикручена к деревянной стойке проволокой. Костя решительно размотал её и потянул дверцу на себя, она подалась с трудом, приминая густые заросли травы.

– Какой закон мы сейчас преступаем? Нарушение границ частной собственности? – спросила журналистка, шагая вслед за лейтенантом к саманному строению.

– Ага, а теперь ещё и проникновение в чужое жилище, – ответил он, нашарил на притолоке ключ и вставил его в замочную скважину.

– А если нас соседи засекут?

– Скажем, хотим купить, хозяева разрешили посмотреть.

– А если не поверят?

– Покажу удостоверение и пригрожу привлечь к ответственности за препятствование в проведении оперативно-розыскных мероприятий.

– Да ладно тебе!

– А если сама всё понимаешь, зачем спрашиваешь?

Они вошли в тёмную прихожку, служившую одновременно и кухонькой, заглянули в обе крошечные комнатёнки, обставленные убогой мебелью. Новомодного гарнитура здесь не оказалось, как и в захламленном сарае без входной двери. Выйдя за калитку и примотав ручку проволокой, оперативник отметил дом на схеме крестиком.

Таким же образом они с нулевым результатом обследовали ещё несколько участков. На одном из них открывать дом не пришлось, так как он зиял пустыми глазницами окон, и заглянуть внутрь строения можно было и так. На другом – ключа не обнаружилось, и пришлось поработать отмычкой.

– Этак мы неделю тут шариться будем, – невесело заметил Константин, шагая по пыльной дороге под палящим солнцем. Идея Асты казалась ему уже не такой удачной.

– Не так уж много здесь заброшек, – возразила она, остановилась у кирпичного забора в тени орехового дерева и затянулась вейпом.

– Воры могли оставить эти стулья и в обитаемом доме, – предположил оперативник.

– Это вряд ли. Это же станица, тут соседи друг к другу часто заглядывают, такую габаритную улику не утаишь.

Лейтенант стоял через дорогу, и всё же до него доносился виноградный аромат выдыхаемого журналисткой пара. Из приоткрытой калитки ближайшего к нему забора степенно вышел слишком крупный для его породы белый бультерьер с чёрным пятном на морде и злобно оскалился.

– Эй, красавчик, ты чего сердишься? – ласково спросила Аста.

Здоровенный пёс зарычал, отрывисто залаял, решительно понёсся в сторону девушки и взвился в высоком прыжке. Раздался оглушающий грохот…

Брока стояла окаменевшая, побледневшая и с ужасом смотрела на распростёртое у её ног жилистое