Между добром и злом. 4 том - Кирико Кири

— Барон и баронесса Найлинские, дальние родственники императорской семьи.

— А кем они работали? — продолжал он допытываться.

— Она не рассказывала таких подробностей, мистер Урден.

— И не рассказала, почему она выбрала эту профессию, значит, — вздохнул он и сделал глубокую затяжку, после чего выпустил ещё одну струйку дыма. — Её родители работали здесь, в этом здании. Её отец работал со мной, когда я ещё был сыщиком. Её мать работала в архиве специальной службы. Обычно аристократов не берут в специальную службу, но здесь и её отец был человеком опытным, и родство с императорской семьёй, пусть и далёкое, добавляло доверия.

— Что с ними произошло?

— Дело об измене. Один из герцогов. Его теперь нет, его род канул в лету, а имя на веки стёрто из памяти, но когда он был жив, решил, что убьют сыщика, занимающегося его делом, то сможет выйти чистым из воды. Не вышел. Но убил их. И вот теперь их дочь упорно идёт по их же стопам. Я дал обещание приглядывать за ней. И я приглядываю. Держу её подальше от дел, которые она может закончить так же, как и её родители. Знаете, сколько доживает до пенсии, мистер Брилль?

— Около семидесяти процентов всех сыщиков.

— Вижу, вы хорошо знаете своё дело. Верно, тридцать из них покидают нас. Погибают в перестрелках или их устраняет криминал, пытаясь уйти от закона. Мы жестоко караем всех, кто не сдался и решил пойти на такой шаг. Они жалеют очень долго о своём глупом решении, но такова правда — зверь, загнанный в угол, будет драться до последнего, и люди, достойные люди гибнут. И это дело, — постучал Урден пальцем по листам, — одно из тех, где гибнут сыщики. Это не значит, что мне не жалко вас, мистер Брилль. Просто с Дайлин немного другая ситуация.

— Для вас.

— Для меня. Обещание, мистер Брилль. Честь, долг — это всё не пустые слова для меня.

— Нельзя будет прятать её вечно.

— Возможно, — вздохнул он. — И тем не менее я стараюсь держать её в безопасности. Будь моя воля, я бы её даже на порог этого места не пустил. Будь моя воля, она бы работала секретаршей при императорском дворце, но эта своенравная девчонка поступила по-своему. Мы всегда берём лучшего выпускника, если он преодолел определённый порог по баллам. И она умудрилась проскочить.

— Почему её не завернули?

— Я хотел, честно признаюсь. Я пытался сделать всё, чтобы она не прошла, но кто-то из императорского двора, и я даже подозреваю, кто именно, замолвил за неё слово, когда решался вопрос, брать её в специальную службу или нет. Иначе говоря, я решил держать её под присмотром, защищая по мере сил.

— Она знает об этом? — спросил Кондрат.

— Ни разу не упоминал об этом, как и остальные. Ей знать не обязательно. И вы не упоминайте ей об этом, мистер Брилль.

— Эта тайна умрёт со мной, мистер Урден.

— Умирать не обязательно, — хмыкнул он. — Просто не распространяйтесь. Всё это время я старался держать ей подальше, а тут это дело… Вы должны были понять, что речь идёт о куда более серьёзном деле, чем просто торговля оружием, и в этой ситуации те, кто за этим стоит, будут решать любые вопросы радикально.

— Я прекрасно осознаю это.

— Вы бы смогли гарантировать её безопасность?

— Нельзя гарантировать в таких делах безопасность никому из участников, — ответил он.

— Да… нельзя… — пробормотал Урден. — Вы теряли хоть раз своих напарников?

— Два раза.

— И кто это был?

— Один — мой наставник. С другим мы работали некоторое время, прежде чем он погиб.

Кондрат вспомнил те времена, который уже давно закрыл для себя, не считая нужным ни скорбеть, ни грустить по произошедшему. Что случилось, то осталось в прошлом, а он шёл вперёд, не отвлекаясь на вещи, которые могли сбить его. Но мысли, тихие, как шёпот, всё равно негромко напоминали ему о том, что история имеет привычку повторяться.

— Тогда вы понимаете, — произнёс Урден. — И что вы скажете после этого?

— При всём уважении, я считаю, что она имеет право вести это дело, мистер Урден, — ответил Кондрат без толики сомнений.

— Значит, к моим словам вы не прислушаетесь.

— Это её выбор. И я, как её напарник не могу ей препятствовать. Могу лишь сказать, что буду защищать её по мере сил.

— Как защитили своих напарников? — спросил он. Вопрос был нехорошим, гнилым, но Урден не удержался. Личная заинтересованность всегда была проблемой в правоохранительных органах.

— Она новенькая, у неё мало опыта, я буду присматривать за ней куда более пристально, мистер Урден, чтобы из неё получился хороший сыщик. Это единственное, что я могу сказать. Но так или иначе, ей надо учиться и развивать свои навыки. Вечно защищать её не получится.

Урден сверлил его взглядом, наверное, долгую минуту, погружённый в собственные мысли. О чём он думал, одному богу известно, однако по итогу он высыпал пепел в урну, спрятал трубку и откашлялся.

— Я вас услышал, мистер Брилль. Хорошо, пусть это дело остаётся у вас, но, — он выдержал паузу. — Обо всём вы будете сообщать сюда. Письменный доклад, по каждому чиху, по каждой крошке. Я хочу знать, что происходит, чтобы иметь возможность вмешаться. И если я отзову вас, никаких спором я не должен буду слышать. Вы это понимаете?

— Абсолютно полностью, мистер Урден.

— Тогда вы свободны. Можете обрадоваться мисс Найлинскую. Уверен, для неё это будет как праздник.

— Есть, — Кондрат развернулся и вышел из кабинета.

Урден ещё несколько секунд смотрел на закрытую дверь. Он убеждал себя, что сделал всё, что в его силах, и будет продолжать делать, однако если девчонка сама рвётся в драку, пусть будет так. Возможно, она станет однажды с таким умом и наставником новым директором. Возможно, всё кончится плохо. Но вечно держать под присмотром её он всё равно не сможет, и уж пусть лучше она натрёт мозоли под его присмотром.

Дайлин ждала Кондрата прямо около двери. И едва он вышел, она уже была тут как тут, прямо перед ним, чуть ли не прыгая, как ребёнок, который хочет узнать что-то интересное?

— Ну что? О чём вы