Я за тобой никогда не следила - Анастасия Борзенко

новость была будто гром среди ясного неба. Он посмотрел на Адовцева с искренним восхищением: сдать собственную мать, вот что значит вера в благое дело! А он накануне думал о его уме, дающем слабину из-за романтических переживаний…

Герман был очарован Анжеликой, тонким чувством юмора и умением слушать, таким редким сочетанием превосходных качеств. Он никогда не был женат, но имел множество романов, девушкам нравился обаятельный приятный мужчина, который отличался высоким интеллектом при физической хрупкости.

Он положил свою теплую руку на ее аккуратные пальчики и посмотрел прямо в глаза.

— Время с вами летит незаметно, — произнесла прекрасная собеседница, — будем отсюда наблюдать?

— Что наблюдать?

— Как куча голых людей войдут в холодную воду и начнут протестовать, конечно. А вы о чем подумали, Дональд?

Пока мужчина раздумывал, что ответить, подошел официант и принес две кружки с глинтвейном.

— Мы не заказывали, — удивилась дама.

— Это подарок от… — официант удивленно поморгал, — там стоял мужчина в свитере и просил вас угостить. Если не хотите, я унесу.

— Нет, нет!

Герман развернул клочок бумаги, который официант вложил ему в руку, на нем было написано всего одно слово «уходи!». Гиляровский скомкал записку и сунул ее в карман.

— Анжелика, с вашего позволения я вас оставлю. Мне необходимо выйти.

Арефьева одобрительно кивнула в ответ. Конечно, надо. Она поняла, что их раскрыли.

Машина возникла на пути Германа, когда он спешно переходил дорогу, от удара он кубарем откатился в сторону и распластался на земле. Третьякова выскочила из автомобиля, подскочила к нему, нащупала в кармане большой предмет и вытащила айпод. Люди на улице завопили, выкрикивая проклятия водителю, полицейские отгоняли людей дубинками. Наталья вернулась, передала айпод полковнику и сама села за руль, но не успела тронуть машину с места. Перед машиной стоял Павел, он смотрел на нее, губы были крепко сомкнуты, а кулаки сжаты. К нему подошла Арефьева с удостоверением в руках.

— Третьяков Павел Антонович, вы обвиняетесь в подготовке и осуществлении террористических акций…

Павел истошно заорал:

— Бомба!!!

Люди бросились в разные стороны с криками о помощи, вошедшие в воду мужчины и женщины с громкими визгами разбежались по берегу, толпу охватила паника. Епископ вытащил из кармана брюк аспиратор и ручку, ту самую, что оставил в качестве презента Сиглесиасу. Нацепил на лицо маску и поднял ручку над головой. Арефьева улыбнулась.

— Взять его!

Павел нажимал на клапан ручки, но ничего не происходило, он отшвырнул ручку в сторону, упал на колени и схватился за голову.

— Вы безумцы! — кричал он. — Вы не понимаете, что сделали!

Его оттащили, надели наручники, и полицейская машина увезла арестованного прочь. У Натальи защемило сердце, она вдруг поняла, что больше никогда не увидит брата.

Третьякова долго смотрела на дорогу, Арефьева подошла к девушке с плохими новостями. Герман не сильно пострадал от столкновения с автомобилем, когда возникла паника, ему удалось скрыться в толпе. Искать его теперь на побережье все равно что иголку в стоге сена, но она уже отдала приказ агентам «взять живым или мертвым».

— Нет времени на слабость, у нас много дел, надо конфисковать косаток, пока они на суше. — Ольга Сергеевна похлопала Наталью по спине.

— Да, я не раскисаю, мать вашу!

— Это хорошо, я даже рада слышать ваши обычные грубости, Третьякова.

Сторонники Гринпис громко скандировали кричалки о нарушении прав животных и вошли в воду, крепко взявшись за руки, много мужчин и женщин на берегу пребывали в явно агрессивном состоянии, но никто не переходил к активным действиям, словно они ждали приказа свыше. На руках, затылках и ногах многих из них можно было разглядеть татуировку знака бесконечности. Полицейские выстроились в шеренгу, готовые усмирять толпу.

Котов с несколькими полицейскими присоединяли прицепы с животными обратно к тягачам, медлить было ни к чему.

На горизонте появился Адовцев, он поприветствовал Арефьеву сдержанными объятиями.

— Молодец, — радостно похвалила его Ольга Сергеевна.

В ответ он лишь уныло кивнул.

Наталья старалась не смотреть на него.

— Наташа, я знаю, что ты презираешь меня…

Она отвернулась к воде, чтобы не разреветься.

— Адовцев, давай просто закончим здесь, и каждый пойдет своей дорогой.

— Но я должен объяснить…

— Не должен. Нечего объяснять, все, что ты сделал, ты сделал потому, что получил приказ, только мне от этого, мать твою, не легче!

Она услышала, как в голосе зазвучали предательские плаксивые нотки. О нет, Третьякова, не смей реветь при Адовцеве!

Девушка вскочила, но Сергей успел схватить ее за куртку. Он с силой привлек ее к себе и крепко обнял, прижав к груди ее голову. Его тело сотрясалось от рыданий, он плакал и покрывал голову Натальи поцелуями. Третьякова тоже заревела в голос, сил отбиваться от объятий у нее не было.

Над побережьем раздался какой-то шум, и голос в рупор громко произнес:

— Братья и сестры, Креститель говорит с вами, нашей великой миссии всячески мешают люди, не заинтересованные в общей благой цели, я призываю вас исполнить ее сейчас, ибо больше времени у нас не будет, предайте животных в лоно океана!

Наталья с ужасом поняла, что это был голос Германа. Толпа на берегу радостно зарычала, люди бежали к морю, сбивая всех на своем пути. Адовцев толкнул Наталью в сторону, сам не удержал равновесия и упал на мокрый песок, девушка схватила его за куртку и затащила под машину.

Котов был за рулем тягача, но не успел завести двигатель, им только удалось прикрепить прицепы с млекопитающими. Они не успели совсем немного… Что же теперь будет… Он с ужасом смотрел из окна на разъяренную толпу, рвущуюся к прицепам, как подумал про Арефьеву. Она была на улице, брала показания у Аллы Васильчук, его сердце больно защемило.

Арефьева вытащила пистолет и несколько раз выстрелила в воздух, люди замерли на месте, кто-то бросился прочь, но спустя секунду побережье вновь захлестнули восторженные выкрики, мужчины и женщины ринулись толпой к прицепам, и маленькое тело Арефьевой поглотилось толпой, ее крики смешались с радостными воплями толпы.

Появился военный вертолет, но гул людских голосов перебивал все требования прекратить беспорядки. Люди сорвали с прицепов засовы и радостно выпустили млекопитающих в море.

Когда последняя косатка оказалась в воде, они зааплодировали и, радостно завывая, устроили на берегу пляски. Полицейским потребовалось несколько часов, чтобы восстановить порядок.

Эпилог

Третьякова, Котов и Адовцев сидели за столиком кафе. Искалеченное тело Арефьевой уже отправили в Россию, чтобы достойно похоронить. Павел был арестован, а тело Германа нашли среди трупов людей, убитых во время наведения порядка.

— Помянем…