История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

Предлагаемое читателю учебное пособие написано на основе лекционного курса, читаемого автором в течение многих лет в Российском национальном исследовательском медицинском университете им. Н. И. Пирогова и в ряде других вузов Москвы. Название данного учебного пособия можно объяснить тем обстоятельством, что автор вслед за Гегелем и вопреки мнению А. Шопенгауэра^[1] считает, что философия возможна только как история философии. Все, кто намеревается приобщиться к философии, рано или поздно сталкиваются с вопросом о нужности или ненужности истории философии. Необходимость обращения к ней очевидна, ибо, как гласит основная методологическая максима научного исследования, логическое постигается через историческое. Иными словами, для распознавания сущности объекта (в данном случае философии) следует рассматривать его исторически, в его истории. «Чтобы прийти к философии, — подметил как-то К. Ясперс, — нужно пройти путь через ее историю»^[2].

Философия в своей содержательной сути есть философская история мысли как таковой в ее метафизическом измерении. «Философствование, — как справедливо заметил тот же К. Ясперс, — фактически происходит только во взаимосвязи со своей историей»^[3]. К этой мысли великого философа следовало бы добавить: и, наоборот — достаточным основанием для занятия историей философии может быть только само философствование^[4]. Этим утверждается единство философии и ее истории. А потому постижение истории философии является вместе с тем и постижением самой философии. Это движение философии в своей истории и есть самая философия, которая является результатом работы всех поколений мыслителей. То есть историю философии развертывает лишь сама философия, она есть результат самосознания философии. И напротив: философия являет себя в своей истории. Только в общении с прошлым, с творениями великих философов можно прийти к собственной философии.

Таким образом,^v с одной стороны, философия обретает реальность лишь в собственной истории, с другой — реконструируя историю философии, мы тем самым имеем дело с самой философией. А потому, как справедливо заметил Гегель, «изучение истории философии есть изучение самой философии»^[5].

Обращение философии к собственной истории предполагает достижения ею состояния зрелости, т. е. того состояния, когда она способна рефлектировать самое себя. В той мере, в какой философия осознает самое себя, она осознает и свою историю. Самосознание философии вскрыло историчность самой философии. Исторический характер философии проистекает из самой природы философии, которая есть квинтэссенция эпохи, «дух эпохи», «мысль своей эпохи».

Философия как постижение эпохи в мыслях есть развивающаяся система^[6], так как каждая существовавшая в истории философии система философии продолжает существовать, сохраняется в философии как моменты единого целого. А если это так, то история философии есть не простой набор систем, воззрений, «голая череда разнообразных мнений и учений, бессвязно сменяющих друг друга»^[7], а поступательное развитие философии. В своем поступательном развитии философия вбирает в себя всё возрастающее множество философских систем, порой принципиально расходящихся, исключающих друг друга.

Однако такого рода дивергентный характер взаимодействия различных философских систем, выражающих по-разному общие устремления эпохи, не исключает возможность наличия у них в других отношениях общей точки соприкосновения. Так, классический эмпиризм и рационализм, которые исключают друг друга в гносеологической плоскости, а именно в решении источников человеческого знания, в онтологическом аспекте базируются на одном и том же рациональном основании: Разум и Опыт, из которых исходят соответственно рационализм и эпмиризм, онтологически зиждутся на рациональной, естественной установке.

Таким образом, дивергенция философских концепций не исключает конвергенции. Дивергентный и конвергентный характер развития философии служит движущим фактором ее прогресса. Кроме того, прогресс, как известно, невозможен без исторического наследования, преемственности, которые позволяют связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. Такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Так, начиная с досократика Парменида и до наших дней стержневой проблемой философии, если угодно, «основным вопросом философии» был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть. Вся история философии и есть собственно история того, как мыслится, осознается бытие, история альтернативных ответов на данный вопрос. Именно сквозь призму этого вопроса и преломляется непрерывная линия историко-философского процесса

В нашей дальнейшей реконструкции исторического развития философии данная проблема образует центральный, стержневой нерв, вокруг которого концентрируется вся историко-философская мысль. Всё то, что в учениях великих философов не попадает в фокус сформулированного выше основного вопроса философии, будет отсекаться как излишнее. Этим объясняется, почему в данном учебном пособии вне поля зрения автора остались онтологическая, социально-философская проблематика.

Такой подход позволит представить историко-философский процесс как единый целостный процесс, а самую философию, а значит, и историю философии — как единую, целостную развивающуюся систему.