Последняя Осень: Возвращение - Сергей Савельев

- Отходим, сдвинуть телеги!

Если отойти с площади и втянуться на проселок, то там, по крайней мере, можно будет выстоять – или на худой конец, отступить. На выходе из города был обширный амбар с внушительного вида вторым этажом – он даже выдавался над первым.

Крестьяне, обрадованные тому, что враг драпает, двинулись им наперерез, что оказалось ошибкой – более опытные и сметливые воины Бакха кого сбили с ног, кого порубили мечами –словом, сухая утоптанная земля стала быстро наливаться кровью местных, и те в беспорядке отступили. Теперь они лишь действовали на нервы, делая издалека робкие выпады подручным инструментом. Более добротно снаряженные ополченцы решились в удачный момент ударить во фланг отходившим – плотным строем, навалившись щитами. Строй вновь замер, и это было на руку Ивашко – немного переведя дух, он вновь стал цепом убивать и калечить – его пытались достать, но бригантный доспех, который не пожалели для здоровяка, выдерживал все удары.

-Ослер, держи арбалет, херани его в упор – буркнул Бакх, отдавая свой, висевший за спиной. Прямо в тулово.

-Дак а если не пробью… И щиты его прикрывают.

-А и не надо – Бакх, краем глаза следя за ходом битвы, занял боковую стойку – короткий меч сжал в левой руке, спрятав его за собой, а правый выставил вперед – замахнется – стреляй, не целясь. НУ!?

Здоровяк стоял чуть правее него, замахиваясь цепом на налетчика – замах взял хороший, и того явно снесет вместе со щитом. Щелкнула тетива, болт ударился в бригантину – в самый центр, где были самые толстые пластины. Болт отскочил, оставив вмятину, но Ивашко пошатнулся назад, тяжелое било немного увлекло его за собой. Самое время - Бакх вдруг сжался, словно пружина, примерился и рванул вперед, держа меч перед собой. Выбрав дистанцию для удара, он сделал резкий выпад, уколов снизу-вверх, под бригантину. Клинок вошел примерно на ладонь куда-то в низ живота. Здоровяк взвыл, бросил цеп, хватаясь за живот, а Бакх, не теряя времени, вынес левую ногу вперед, нанеся удар вторым мечом в горло. Уйдя в сторону, клинок оставил после себя кровавый росчерк, и детина рухнул, булькая и хватаясь за горло. Защитники деревни отпрянули и подались назад, пораженные той кровавой расправе, а налетчики, напротив, разобрались с телегами, начав уходить на околицу, к амбару. Лишь небольшой отряд завяз в схватке со снаряженными ополченцами, но Бакх, ничуть не растерявшись, в одиночку наскочил на них с фланга, вынудив отступить, - после эдакого номера ополченцы явно боялись опытного фехтовальщика.

На верхней площадке амбара разместились арбалетчики, теперь они могли накрывать пращников и лучников на стенах, имея преимущество в высоте, остальные разместились в амбаре, первым делом проведя туда раненых. Бакх, прикинув, что рядом мог быть еще и сарай с живностью, послал туда людей – аккурат до того, как местные рассредоточились вокруг него. В зажиточной деревне, само собой, нашлись и лошади, потому двоих, раненых легко, посадили на скакунов (пусть и не самых лучших), чтобы они могли рассказать о случившемся, а лучше и вовсе- прислать помощь. Уводить людей из деревни Бакх не собирался – не для того они сюда пришли, а потому было принято решение засесть в удачно расположенном здании.

Стрелки с обеих сторон теперь действовали осторожно – опыт налетчиков и мощность арбалетов уравновешивали многочисленность лучников и пращников. Атаковать обратно из амбара было неразумно – местные были начеку, в большом числе, многим бойцам же нужен был отдых и перевязка. Крестьяне тоже в свою очередь понимали, что попытаться атаковать сарай – значит, бесславно погибнуть, ну а поджечь – рука не поднималась, тем более постройки стояли кучно, и разгулявшийся пожар мог бы охватить все поселение.

План трещал по швам – конечно, небольшие гарнизоны крепостей и острожков еще и не наскребут людей, чтобы противостоять и им, и Урсу, и Посреднику, но день, два – и к ним заявится кто посерьезнее. Оставалось лишь надеяться, что, хотя бы с бродом что-то выгорит. Ближе к полудню все пришло в движение – на дороге показался одинокий всадник, что гнал лошадь, совершенно ту не жалея. Один из гонцов.

Крестьяне отвлеклись на него, загомонили, показываясь из-за своих укрытий, надеясь его задержать. Это был их шанс! Арбалетчики приберегли по несколько болтов специально ради этого – на местных обрушился шквал. Бакх лично отправил бойцов на вылазку и они, высыпав из амбара, дерзко атаковали местных. В короткой схватке крестьян удалось опрокинуть, а болты собрали кровавую жатву – особенно первый дружный залп, которого лапотники совершенно не ожидали. Только подоспевший отряд ополченцев и десятка два человек в черно-синих накидках, что дежурили в гарнизонах, остановили это бегство – иначе, того и гляди, деревню те так бы и взяли.

Посыльный выглядел бледно, он упал на тюк соломы, закатив глаза, из-под повязок выступала кровь – путь дался ему нелегко.

- Ну, что там сказал Посредник?

- Посредник… - Все пропало… Ж-жопа полная - откровенно сказал парень - Нету Посредника…

- Как нету? Удрал?

- Нет. Убили его… Главный Урс.

- Кто убил? Мятеж? Измена?!

- Нет, местные напали… Навалились со всех сторон. Кого спросил, что-то на поляне ухнуло… Полыхнуло… И сожгло посредника и этих его, в капюшонах.

-Доигрались, колдуны херовы – сплюнул Бакх. – Как будто без это было никак… Теперь то что?

- Уходят к… Броду… Нам. Тоже надо…

- Тут не поспоришь. Готовимся к выходу. Приготовить факелы. Аккуратно, не запалите раньше времени.

Легкораненых перебинтовывали, освобождали от части поклажи, чтобы они могли идти со всеми наравне. Бакх заметил матерого бойца из отряда Гуркаса, ныне убитого – он едва мог опираться на ногу и медленно брести. Из-под повязок сочилась кровь, но, судя по всему, колено было буквально раздроблено ударом цепа.

-Мне жаль, но … Ты будешь обузой – медленно и тихо сказал Бакх. Остальные, услышав такой непривычно тихий и зловещий тон, вдруг замерли, остановив приготовления и оборачиваясь.

Вояка в мятом, когда-то приличном нагруднике вздохнул, подбоченился:

-Тогда я приму последний бой здесь.

-Ты едва сможешь двигаться. Возьмут в плен. Сначала выбьют из тебя все дерьмо, потом, ты запоешь. Обо всем запоешь.

Седеющий налетчик вздохнул. Отстегнул пояс с петлей под топор, кинул своим товарищам. Потом добротный, но ржавеющий шлем. После этого, кивнув, сбросил с себя нагрудник:

-Отдайте его малому – он ткнул пальцем в