Принцесса степей - Чжань Ань

парень поднес чашу к отверстию с горячим вином, перекрыв муравью выход. Еще до того, как он закончил объяснять свою идею, вокруг арены поднялся гомон. Я не смог сдержать смех: его метод, без сомнения, был странным, и я не верил, что он сработает. Соображения парня были абсолютно безосновательны – неудивительно, что публика была недовольна.

Цихай Чжэньюй откашлялся, и все затихли. Он посмотрел на меня и сказал:

– Генерал Се где только не бывал, и он наверняка нестандартно смотрит на мир. Интересно, генерал, вы верите в то, что этот метод может сработать?

Конечно, лучше не высказывать обидные слова самостоятельно, а поручить это иноземцу. Но я не мог принять на себя эту роль. Поэтому ответил, что этот метод, безусловно, превосходен, действительно уникален и мы с нетерпением ждем возможности его лицезреть. Цихай Чжэньюй некоторое время смотрел на меня с едва заметной усмешкой. Я внезапно осознал – хотя только что ответил мягко и дипломатично, но как будто побоялся сказать честно. Я бы определенно не осмелился ответить прямо императору, но для меня не было никакой проблемы говорить правду в лицо хану.

Парень на арене колебался. Он дважды моргнул своими поросячьими глазками и, наконец, произнес:

– Ночь была холодная. Сейчас сложно поймать и муравья.

На трибунах раздался взрыв смеха. Но парень не покраснел и не сконфузился, покидая арену. Интересный юноша, узнать бы его имя.

К императору нельзя было подходить с оружием ближе чем на десять чжанов, а вот у Цихай Чжэньюя таких правил не было: на плоскогорье не найти человека, который бы не носил меча. Меч у меня в руках был больше, чем у остальных. Цихай Чжэньюй поручил проблему мне, и я ее решу. Это совсем простенькая задачка, я просто оговорился и легко все исправлю!

Меч, который его величество отправил в подарок Цихай Чжэньюю, конечно, был бесподобен. У меня самого не лучше. Если пользоваться мечом высокого качества, то к нему можно привыкнуть и стать зависимым от собственного оружия, что слишком опасно. Но как же приятно добротный клинок ложится в ладонь. Моя рука слегка дрожала, и я разрезал жемчужину пополам – так продеть ниточку точно будет проще.

На арене вновь воцарилось молчание, Цихай Чжэньюй смотрел на меня. Я знаю, что ему нужна жемчужина, которую можно повесить. Хоть шнурок теперь и проходит по отверстию, подвесить жемчужину вряд ли получится. Я не могу склеить ее обратно, но среди моих Гуйгун есть тот, кто сможет. Я помахал рукой, и Хуа Сыцю вышел на арену. Он взял две половинки и произнес несколько слов. Внезапно из кусочков жемчужины вырвался поток света. Он соединил их, а когда развел ладони, бусина вновь была единой. Многие из Гуйгун – далеко не обычные воины, но Цихай Чжэньюй пока этого не знает.

Хан стал аплодировать нам:

– Замечательный меч, превосходное владение, удивительная магия! – Он обернулся и спросил человека, чье лицо было скрыто за газовой вуалью: – А-Лянь, это же можно назвать магией?

Оказывается, Цихай Лянь уже вернулась. Обычно дочери Ебэя более свободных нравов и не скрывают своего лица. Цихай Лянь делает так, потому что она принцесса?

– Ну, это впечатляет. Но… – ответил светлый, чистый голос, и Цихай Лянь подняла вуаль. Она скрывала прекрасное лицо без единого изъяна, абсолютно неземное, а темно-синие глаза девушки были словно из сказки. Цихай Лянь подошла к нам и взяла жемчужину. Я даже не совсем четко разглядел, как она это сделала. – Хоть вам и удалось скрепить ее обратно, такая магия насильна, и это уже совсем не та жемчужина, что прежде. – Она взглянула на Хуа Сыцю, который от ее слов изменился в лице. – На самом деле, все гораздо проще, – сказала она и вставила нить в отверстие. Вокруг раздался приглушенный ропот. Вдеть нить мог любой, но как же она ее вытащит с другого конца? Цихай Лянь окунула жемчужину в стакан с водой, который держала, пошевелила руками и плавно вынула ее обратно. – Разве так не легче? – Ее лицо не выражало никаких эмоций.

– Вы правы. – Я опустился на одно колено и почтительно поднял меч над головой. – Магия старшей принцессы непревзойденна, и для нас такой уровень недостижим. Все, что мы можем, – преподнести великому хану Цихаю в подарок от императора этот прославленный меч Дуаньюэ[33], чтобы хан мог в полной мере демонстрировать свои выдающиеся навыки боя и порадовать принцессу.

– Дуаньюэ! – Она взяла меч. – Какой огромный! Такой меч не годится для нарезки жемчужин. Но папе он ни к чему… – Она задумалась ненадолго. – Чу Е!

Красивый рыжеволосый воин рядом с Цихаем Чжэньюем поспешно вышел вперед.

– Возьми его. Генерал Се говорит, что это знаменитый меч!

Его величество сказал, что у Дуаньюэ слишком кровавое прошлое и правителю страны не подобает иметь такое оружие, хотя ему очень нравился сам меч. Но Цихай Лянь без промедления отдала клинок обычному солдату. Неудивительно, что Цихай Чжэньюй не сильно любит эту дочь. Он всю жизнь провел на поле битвы, так как же жемчужина может заменить для него прославленный меч? Цихай Лянь явно не понимала его значимости, тем не менее начала командовать. Поразительная уверенность.

Янь Шэцзянь, должно быть, сильно волновался. Взглядом он спрашивал меня: «Это она?» Я не знал. Я изначально был уверен, что сразу пойму это. Но теперь сомневался. Она правда головокружительно прекрасна, но действительно ли мы ищем именно ее? Мои руки были плотно сложены на груди, где за пазухой покоилось волшебное бронзовое зеркало. Показывало ли оно эту ледяную принцессу?

– У вас же еще множество дорогих подарков, верно? Давайте посмотрим на все вместе. – Цихай Лянь продолжала упорствовать. Ее голос был таким приятным и одновременно холодным, что ранил, словно льдинки. Я посмотрел на Цихай Чжэньюя, однако он все еще добродушно улыбался и ничего не говорил.

Мы привезли десять сундуков – это не так много, но они были доверху наполнены сокровищами, на которые можно было купить несколько городов. Например, один из городов народа хэло выменял себе спокойную жизнь за эту кольчугу из чистой стали. Она была очень легкой, но при этом настолько прочной, что даже мощный лук Янь Шэцзяня не мог пробить ее. Или же серебряный кувшин, который впитал в себя магию великого волшебника далеких времен. Какую бы грязную жидкость в него ни наливали, она вся превращалась в сладкую родниковую воду… Император предусмотрел так, чтобы все подарки подходили как раз под суровые условия жизни на Ебэйском плоскогорье и чтобы хану Цихаю