Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов

они выбрали правильно, рассчитали все верно, и сеть, которую тянуло вниз, в мир, неведомо как и чем, действительно разорвалась от их заклятия – вернее, от нее отделился приличных размеров лоскут.

И тут же закатал весь отряд в жгущийся при малейшем приближении к стенкам шар.

Погибли пятеро дружинников и мальчишка Винцент – самый юный участник похода; Клара до сих пор с ужасом думала, как будет смотреть в глаза его родителям, когда вернется в Долину.

Раскрыть шар изнутри Аннабель с товарищами не смогла. Подать весть о себе – тоже. Они сбились в середине, тесно прижавшись друг к другу, – ловушка не позволяла особо шевелиться – и приготовились умирать от голода и жажды.

Явившийся на помощь отряд Эгмонта постигла та же участь. Ловушку попытались безуспешно вскрыть, потом – развернуть. Это получилось, но только лишь затем, чтобы раскрывшая сеть поглотила еще и их; спастись удалось лишь нескольким дружинникам.

Как они освободились – боевые маги и сами не могли объяснить. Сеть просто внезапно рассыпалась прахом, а все они, совершенно невредимые, оказались в Межреальности, где вскоре и соединились с отрядом Клары.

Но простить себе ошибку Эгмонт до сих пор не мог.

С вершины каменной башни в небо бьют ветвистые молнии – раз, другой, третий. Там явно творятся какие-то чары, куда более сложные, чем рой магической мошкары. Но на их создание даже Безумному Богу требуется время…

– На штурм! – кричит Клара и первой бросается вперед. – Щиты держать!..

Клинок рубиновой шпаги крестит воздух, горящие руны одна за одной срываются с кончика, плывут к башне, впитываются в серый камень стен. Тонкая пелена отпорного щита над головой – серьезные чары не удержит, но расчет у Клары именно на быстроту; и расчет этот оправдывается: большая часть магов успевает взбежать по обгоревшим склонам, прежде чем молнии начинают бить вниз.

Кто-то за спиной Клары страшно кричит, но оглядываться некогда – вперед, вперед, только вперед!..

И вот она уже у башни. Огненные руны, начертанные рубиновой шпагой, сделали свое дело: часть камней в стене потемнела и будто покрылась пеплом; Райна, бежавшая следом, со всей силы ударяет в эти камни латной рукавицей, и они рассыпаются в пыль, открывая проход внутрь.

Вперед, в башню, пока враг не опомнился!..

Путь им пытаются заступить какие-то уродливые создания, плюющиеся желто-зеленой слизью, разъедающей даже стальные пластины доспехов; вниз по винтовой лестнице катятся огнешары размером с мельничный жернов. Один Кларе удалось безопасно рассеять, второй принял Эгмонт и отправил в стену – внутренняя стена рухнула, за ней открылась каморка, набитая закованными пленниками. Они так истощены и напуганы, что не могут даже кричать.

Клара Хюммель рычит и бежит вверх по лестнице, раскидывая ядовитых уродцев. Один из них пережег ей косу, запахло палеными волосами.

Там, на вершине, алтарь. Ну конечно – все эти безумцы, желающие легкой силы, так ничего и не придумали, кроме банальной магии крови. Бесконечные жертвенники, горы трупов, вонь застарелой крови… За эту войну Клара навидалась такого с преизлихом – хватило, чтобы возненавидеть всех и всяческих божков.

Только на сей раз над алтарем, сжимая в руке серповидный нож, стоит не могучий воин, не иссохший чародей, а хрупкая дева с копной ярко-голубых косичек, с синими глазами в половину лица. Стоит и хохочет, поднимая за волосы только что отсеченную голову девочки лет десяти, залитую кровью.

Кровь тут повсюду – на алтаре, на полу, на стенах… Одна лишь безумная богиня чистенькая, будто только что отмытая.

У Клары в глазах темнеет от ненависти.

Белые молнии, опасно треща, оплетают алтарь, перескакивают на безумицу, окутывают ее, словно коконом. Та выпускает мертвую голову, вскидывает руки…

– Сейчас ты у меня похохочешь… – цедит Клара, поднимая рубиновую шпагу.

За спиной чародейки уже готовы к бою и Райна, и Эгмонт, и Эвис Эмплада, и Аннабель. Дружинники топочут на лестнице, зачищая башню от остатков плюющихся уродцев, выводят пленников.

…Как всегда, последний бой кажется коротким и заканчивается внезапно.

И вот уже Клара сидит у развалин башни, под которыми похоронены обугленные останки голубоволосой девы, и подрагивающими от усталости руками вытряхивает из поясной сумы трубку.

Рядом садится валькирия, она, несмотря на всю свою силу, тоже кажется вымотанной.

– Дружина как? – спрашивает Клара.

– Без потерь, – кратко отвечает валькирия. – Правда, многие уже просятся по домам. Мы тут долго, война идет к концу…

– Хм. – Клара ищет и наконец находит кисет с табаком. – Вообще-то рано еще их отпускать.

– Некоторые уходят, не спрашивая. – Райна пожимает широкими плечами. – Помнишь варлока? Был-был, бился со всеми, хорошо бился, а потом раз – и нет его, даже жалованье не полностью получил. И Ульвейна свел, и гномов, и гарпию… Жаль, умелая девчонка оказалась, хорошо помогала.

– Странно… – Но у Клары нет сил сейчас обдумывать все это. И принимать какие-то меры – тоже. Война и впрямь заканчивается, не зачищенных миров осталось немного, поклонников Хаоса, похоже, уже всех выкосили. – Да демоны с ними, Райна. А я вот думаю, что тех, кто с нами до самого конца пройдет, надо как-нибудь хорошо наградить, не как обычно. Вот как мессир предлагал – дозволить особо отличившимся дружинникам поселиться у нас в Долине. Право на вечное жительство и для них, и для их потомков.

– Это было бы справедливо, – соглашается валькирия.

– Отправлю донесение. – Клара поднимается, чувствуя, как дрожат перенапряженные мышцы. – Если Совет согласится с Архимагом – объявлю им, пусть порадуются.

– Удачи, кирия! Удачи…

* * *

Ара гоняла бывшего Повелителя долго – куда дольше, чем рассчитывала. Поначалу казалось, он очень ослаб, его шатает, прикончить такого нет даже и особой чести; и дочь Великой Рыси промедлила. Теперь-то, понятно, она ругала себя на все корки, но шанс был упущен: Повелитель прятался во все возможные щели, подбирал какие-то обломки, жадно сосал, тянул силу отовсюду. А когда сумел убить зазевавшуюся пичугу и Ара ощутила острый укол магии крови, стало ясно: драться предстоит насмерть.

Теперь уже затаилась сама оборотница. Подбиралась не спеша, едва заметными движениями скрадывая цель, держа Повелителя на самой грани своего нюха, чутья на злую силу и порченую кровь, что ей не забыть до конца последней, девятой жизни.

Однако и мешкать было нельзя. Повелитель оставался Повелителем. Завтра он задушит уже не птицу, не зверя, но украденного из колыбели младенца. Сделается сильнее. Похитит ребенка. Другого. Девушку-подростка.

И страшное колесо закрутится вновь.

…Но прежде чем выйти на последнюю охоту, Ара пришла к кипарису меж двух холмов – уже в сумерках, легких, точно невесомая шелковая накидка красавицы.

Это было место ее силы. Ненависть и жажда боя