Принцесса степей - Чжань Ань

Конечно, мое решение было оправданным. Если бы Янь Шэцзянь выжил, не только пятьдесят из нас бы умерли – на кону стояли жизни всех семи тысяч Ланьи. За два года мира в Великой династии Чао слава о непобедимости Ланьи хоть и не рухнула на поле боя, но постепенно стала частью истории. Если Цихай Жуй не удастся благополучно приехать в столицу, Ланьи очень скоро превратятся в кости на этом пустынном Ебэйском плоскогорье. Цихай Чжэньюй и я стремимся к одному и тому же: даже если мы не в силах изменить будущее, стоит по крайней мере попытаться отсрочить его.

Я помню глаза Янь Шэцзяня. Его потрясение и боль были вызваны не взмахом меча, а моей решительностью. Я не оставил ему шанса выжить. Удар, что оборвал жизнь Янь Шэцзяня, и удар, лишивший меня левой руки, совершенно разные – вторым я оборвал собственное прошлое. В тот момент я немного понял слова его величества. Всегда думал, что выбора не существует, но он есть, и неважно, ложный или истинный.

Цихай Жуй сказала, что самое главное – счастлив человек или нет. Я должен был ответить, что люди не живут в бесконечной радости. Девятью царствами правят две силы: надежда и долг. Но я этого не сказал. На самом деле, я ей очень завидую. Пятнадцатилетняя принцесса все еще так невинна. Возможно, это дар божественных звезд. Из повозки послышалось пение. Только принцесса Чжуянь могла петь таким чистым голосом.

Когда Чу Е закричал, я еще не заметил крылатого. Его зрение лучше, чем у нас. Отборные лучники Великой Чао вошли в отряд Гуйгун, но они все равно уступили воину Ебэя. К счастью, существует только один Чу Е, и у него нет лука, способного сравниться с нашими.

– Не стреляйте! – Резкий крик Цихай Жуй ошеломил нас всех. Воины Ебэя непонимающе уставились на нее, а мои «Призрачные луки» по-прежнему целились в парящего в воздухе крылатого.

Я переглянулся с Чу Е, а затем молодой человек повернулся к Цихай Жуй. Не знаю, впервые ли он увидел парящего крылатого, но лицо Чу Е было на удивление бледным – почти таким же, как когда он той ночью ворвался в мой шатер.

Я увидел умоляющий взгляд Цихай Жуй, и мое сердце дрогнуло.

Со свистом мощная стрела прошила воздух. Чу Е действительно трудно стрелять такой большой стрелой из своего деревянного лука. Мои воины также посмотрели на него с восхищением.

Крылатый завис высоко над нашими головами и перестал снижаться. Стрела Чу Е потеряла силу, когда достигла его, и он легко сдул ее взмахом крыльев.

– Чу Е! – Цихай Жуй сердито посмотрела на рыжеволосого воина. – Я же сказала тебе не стрелять!

Молодой воин прикусил губу, его лицо скривилось:

– Принцесса, ваш брак в Великой Чао имеет большую важность!

– Это сказал мой отец? – Цихай Жуй покачала головой. – Чу Е, неужели ты тоже веришь, что мир можно получить из чужих рук?

Я удивленно посмотрел на нее. Хоть она еще и маленькая девочка, но ее слова очень мудры!

Некоторое время Чу Е пристально смотрел на нее, а затем покачал головой. Стоило Цихай Жуй расслабиться, как он снова поднял голову, натянул лук и выпустил подряд четыре стрелы в сторону крылатого.

Я втянул воздух. Седьмая ночь еще не наступила, и то, что крылатый мог летать, – крайне необычно. Просто глядя на то, с какой легкостью он увернулся от первой стрелы, можно предположить, что остальные не должны причинить ему вреда.

Крылатый словно держал солнце на спине. Я даже не успел заметить его движение, а четыре стрелы вдруг изменили направление. В воздухе послышался звонкий звук натягивающейся тетивы. Мое сердце сжалось. Звук тетивы был таким знакомым. Сколько наших воинов и бравых генералов Великой Чао пало после этого звука?

Тело Чу Е содрогнулось, и с искаженным лицом он рухнул на землю. Его боевой конь завалился на бок и медленно обмяк. Оказалось, что стрела крылатого пронзила голову коня и прочно пригвоздила ее к земле.

Я вздохнул с облегчением. Кажется, крылатый не собирался причинять никому вред, потому что никто из воинов на земле не мог бы сравниться с ним в стрельбе. Я посмотрел на Хуа Сыцю, и тот покачал головой. Крылатый парил слишком высоко, его тело заливало полуденное солнце, и края белоснежных крыльев ярко сияли. Хуа Сыцю не смог бы сбить этого крылатого.

Чу Е все еще оцепенело лежал рядом с убитым конем, будто забыв, как реагировать. Цихай Жуй осторожно и ловко запрыгнула на рыжую лошадь, привязанную к повозке, и подошла к нему.

– Я отдаю тебе это. – Она протянула Чу Е серебряную маску – ту самую, что была на ней в нашу первую встречу. На ее лице были написаны жалость и презрение. – Чу Е, тебе не нужно провожать, Се Юйань сможет защитить меня. Возвращайся!

Чу Е оцепенело принял маску, а потом вдруг опустился на колени и громко разрыдался – что за гордый юноша!

Цихай Жуй сказала мне:

– Хочу поговорить с тем крылатым.

Я покачал головой:

– Вы собирались на пик Жогань, и я уже пообещал вам.

– Сколько дней потребуется, чтобы добраться до императора?

Я понял, что она имеет в виду. Не только поездка в столицу империи должна была занять много времени, но и сам спуск с плоскогорья. Если крылатый будет прилетать каждый день, как долго мы сможем препятствовать ему? Но я все равно покачал головой. Крылатый впечатляет, но со мной пятьдесят Гуйгун. Как только он приземлится, то уже не сможет сбежать.

– Я обещал принцессе Лянь, что позабочусь о вас.

Глаза Цихай Жуй такие блестящие – никогда в жизни не видел таких черных и ярких глаз. Ебэйцы говорят, что она самая красивая девушка на плоскогорье, и они правы. Но я смотрел на нее совершенно бесстрастно, потому что она все еще ребенок.

– Тогда едем! – Цихай Жуй развернула лошадь и направила ее по дороге. С этого момента она больше не возвращалась в повозку.

Крылатый улетел, но он еще вернется. Тем не менее он один, и ему нужно отдыхать. Он даже не убил Чу Е той стрелой, а значит, слишком мягкосердечен. Нас не победить.

Пик Жогань находился впереди. Наверху сплошь сверкающий лед и снег. По вершине плыло белое облако, похожее на развевающийся флаг. Я так задрал голову в попытке посмотреть на пик, что у меня заболела