Кукла 5 - Мир

К тому же, еще один человек из той бригады скорой помощи, не был распылен на пар, хоть и стаял довольно близко от взрыва. Однако… он скончался в больнице в тот же день — травмы были очень обширными. Хотя есть мнение, что ему помогли — замели следы, так сказать.

И что в итоге? Некие подставные врачи, пришли к охотникам, что, возможно, были ранены после боя, с иголкой, что способна в легкую пробить манобарьр, и… что потом? Взрыв? Откуда взрыв? У кого была бомба? Зачем приносить с собой бомбу, если есть игла?

Зачем взрывать себя, если иглу держит простой человек? А по словам охотников, тоже прибывших на место в тоже время, иных охотников там не было. Врут? Даже если и так, парочка детей охотников была предположительно пятерками. И даже раненым, им простой охотник не противник.

И что получается? — нахмурился следователь из префектуры, глядя на яму в земле, с запеченными в стекло краями и что-то мерящими приборами ученых в защитных костюмах.

Но додумать он не успел — один из ученых заорал благим матом, бросил аппаратуру дрожащими руками, и ломанулся бежать прочь сверкая пятками. Следователь преградил ему путь, заподозрив неладное и не желая отпускать явно что-то обнаружившего человека — это же может быть зацепка!

Однако, в следующий миг, еще до того, как ученый добежал до охотника-следователя, его магическую суть, его нутро охотника, словно бы что-то резануло. Он сгорбился, согнулся по палам, понял, что не может даже вздохнуть! А человек, бежавший к нему, упал на асфальт, и стал биться в конвульсиях.

Мгновение на преодоление боли, мгновение на возвращение себя контроля над телом. А человек на асфальте уже не дергается, а лежит мертвы. И словно бы отгорает, словно бы под печкой высокотемпературной, под излучением неким, горит, жарится, сгорает! Дымя и плавясь, кипя, шипя и булькая, и испаряется прямо на глазах.

Охотник с трудом распрямился и поднял глаза. Расширившиеся от ужаса газа, в зияющие на стометровую дыру в пространстве. Пролом, сияющий разными цветами красного черного и коричневого, ходящего внутри зева реза волнами и мини завихрениями.

Дыра в подземелья, что фонит магией настолько сильно, что пространство вокруг начинает искажаться, словно бы воздух вокруг, это мягкий свинец, что нагрели до температуры плавления, и он потек, медленно отекая и теряя свою заданную форму. Форму нормального мира.

Плавится металл, кипит асфальт, а люди, что поблизости, просто испаряются. И даже охотники, что ниже второго ранга, не выдерживают давления, и падают наземь. Кто без сознания, а кто и трупами.

Двойки просто спять, тройки стонут и корячатся, но в сознании. И только такой как он, четверка, пусть и по низу ранга, и не боевой совсем, еще может хоть как-то стоять на ногах. И сохранять трезвость ума пред этим чудовищным зевом.

Портал в подземелье. Высший ранг. Конец всего.

От автора:

Не забудьте жмакнуть лайк этой новой книжке!

Глава 2

Дом, милый дом… а меня мутит нещадно. И не из-за потери крови, и не из-за дырок в теле! Просто… извлечение чужой магии из тела, когда она закреплена на материальном носителе, это та еще морока. И в условиях родных стен… меня просто мутит. А так — было бы раз в десять хуже.

Ведь чтобы перенести что-то из материального мира в тайник в Хаосе, я должен напитать объект своей магией. Именно своей! Если магия хаотична, природная, неструктурированная, то по сути надо только упорядочить — минимальные затраты.

А вот если магия уже кем-то другим структурирована и поляризована, то мне придется сначала разрушить эту поляризацию, не разрушая сам объект носитель силы — иначе я получу шрапнель мелких осколков в своих кишках и мышцах! А только потом напитывать своей магией и переносить в свой мир. Выполнить это все сразу — ой как не просто! Особенно первый пункт, что подразумевает не разрушение.

С другой стороны, окажись каким-то образом объект без магии, было бы еще хуже. Я бы не смог его почувствовать-найти! А значит — не смог бы с ним ничего сделать. Поэтому и просто «отмыть» пули от чужой маны нельзя! Нужно планомерно, этап за этапом, смывать с неё кусочек за кусочком, тут же заменяя смытую магию на свою, чтобы не потерять ни единого осколка, не забыть в теле ни единого куска при переносе.

В общем — меня мутит. Зато сестренка очнулась. Правда, у неё головушка бо-бо, и с координацией движений все плохо, нервы еще не оконца восстановились, но, что называется, живая, а это главное. К тому же родители уже дома, и с ними тоже все хорошо — как этому не радоваться?

— О? Вы вернулись! — зашла в комнату мать, увидев нас сидящих на полу.

Я подогнул ногу под себя. дырок на ней невидно, но все же… и ладно я успел до её прихода накинуть на нас пару простынок! Не видит мамка… нашей под копчёности, драности да голодраности.

— Да мам, мы дома. — улыбнулся я, старясь выглядеть как можно более приветливым и радостным.

Живым и целым!

— Что-то вы какие-то бледные… случилось чего?

— Можно и так сказать… — неопределенно сказал я, — но ничего серьёзного.

— Нда? — стала мать серьёзной. — А вот у нас случилось серьёзное. — и она, достав из внутреннего кармана делового костюма конверт, подала его мне.

От министерства образования… штраф, ага. Пять тысяч! Ма… мамашу нашу! Да папку, за попку… вчера… За что? А… за то, что в школу мы не ходим, ясно, ясно. И если не пойдем и дальше, штрафов будет только больше. Ясно, ясно. Сколько там стоит откуп от учебы? Двести-ка? Мне срочно нужны деньги! СРОЧНО!

— Ясно. — покивал я, глядя на штрафной листок, и подал его вместе с конвертом хмурой матери.

— Что тебе ясно? — проговорила она, принимая бумагу, — вы разобрались со своими проблемами?

— Можно и так сказать. — отвел я взгляд.

Ведь нас теперь, скорее всего, будут считать мертвыми! Тот взрыв… был ну очень сильным! И думается мне, после такого от тел не остается даже пепла. А значит, не найдя наших останков и нас самих, все решат, что мы — трупики.

Тем, кто хотел это все провернуть, это будет только на руку! Они раздуют новость, раскрутят её, и будут везде вещать о том, как славные