Трехликий I: Мертвые Голоса - Даниил Тихий

Деревянный меч, полный острых костяных зазубрин едва не угодил ему в лицо. Свистнул совсем рядом, обдав кожу воздухом. Но раненный и скованный торчащей из его тела стрелой плоскоголовый, получил целый ряд штрафов к физическим параметрам и черноволосый знал об этом.

Пропустив мимо удар страшным, грубым оружием, он проскочил дальше, ловким движением подрубив боковую часть коленного сустава бледнокожего людоеда. Тварь снова размашисто ударила, завизжав так, что у говорящего за двоих заложило уши, но и этот последний замах лишь потревожил воздух.

Как он и думал, владение собственным оружием у серокожих оставляло желать лучшего. Тэклит вкладывал в каждый удар слишком много силы. Проваливался вместе с мечом и лупил так, словно пытался заколотить в деревянную балку огромный гвоздь.

Разорвав дистанцию, тот кто говорит за двоих, метнул последний топор.

Хруст разрубленных костей… брызги крови… боль… деревянный меч выпал из окровавленной руки, а черноволосый уже был тут как тут. Возник рядом, ударил ножом под нижнюю челюсть и уперевшись своему искалеченному противнику в живот подошвой сапога, вырвал из его ключицы топор, одновременно отпихивая тварь и валя её наземь.

Впереди трещали кусты, остатки стаи пожаловали на визг уже мёртвого сородича.

Второй раненый ещё был жив, когда его серокожие товарищи вернулись. Из его спины торчал топор, он пытался ползти на четвереньках и, по сути, уже ничего не соображал.

Большая кровопотеря грозила ему скорым обмороком.

Безжалостные дикари даже не подумали ему помочь. Первый же из них, завидев столь притягательное для него оружие, вырвал его из спины сородича обрекая того на ещё более быструю смерть. Тонкие, почти незаметные губы тэклита ощерились в ужасной улыбке, длинный язык облизал редкие, побитые коричневой гнилью, прямые и острые зубы.

А затем, вертикальные зрачки его жёлтых глаз остановились на черноволосом и расширились. Говорящий за двоих даже не думал скрываться. Он стоял, облокотившись на дерево, почти сливаясь с его корой своими штанами и кожаной курткой. Топор и нож снова заняли своё место на поясе.

В руках у убийцы дремало копьё.

Оно проснулось, когда хитрые твари попытались зажать его между собой. Блестящим солнечным зайчиком закрутился над хмурой головой наконечник. Говорящий за мёртвых шагнул на открытое пространство между деревьями и станцевав на корнях раскрутил над головой копьё, словно оно было боевым посохом.

Тэклиты старались держаться подальше, они уже успели понять, насколько опасен их противник, но всё ещё думали, что смогут его убить. А он понимал, что вместе с физической усталостью тают его шансы на благоприятный исход. Несмотря на почти бесконечную массу навыков, его аватар был всё ещё ограничен рамками скромных характеристик.

Затяжной бой был неприемлем.

Черноволосый метнул копьё в одного из плоскоголовых не глядя. Можно сказать швырнул, и гудящая от скорости палка протянула того вдоль тела. Отвлёк, на секунду исключил одного противника из схватки. Выиграл всего мгновенье, достаточное для того, чтобы броситься на второго.

Когда-то, одно из существ, которым он когда-то являлся, могло загубить всю стаю подобных монстров одним щелчком пальцев. Стереть их, повергая мощью стоящей за его плечами системы. Но связи больше не было, лишь высокая скорость обработки данных, позволяющая быть чуточку умнее и быстрее своих текущих противников.

Он рассчитал всё верно.

Пока один был ошеломлён ударом копья, другой попытался улизнуть с пути вооружённого ножом и топором убийцы. Но за его спиной оказался ствол дерева.

Лезвие ножа высекло искры о наконечник кривого копья, топор обрушился сверху на плоский череп. Черноволосый не просто отвёл чужое оружие в сторону и разрубил бледную голову до самой переносицы — заканчивая прыжок, он врезался в своего противника

Убийца буквально вмял своим телом тщедушного дикаря в дерево, заставив его рёбра хрустнуть. Споткнулся, едва не упал, но крутнувшись сумел восстановить равновесие и резко развернуться.

Последний тэклит сбежал ещё до того, как говорящий за двоих к нему повернулся. О том, что он вообще существовал, говорил лишь отдалённый треск в кустах и покачивающиеся ветви зарослей.

Черноволосый знал, что отпускать этого моба не стоит. Поведенческие характеристики подобных существ сильно варьируются. Вполне может статься так, что бледнокожий не сбежит с концами, а попробуют отомстить, напав в самый неожиданный момент.

Например ночью.

Он пошёл за ним только тогда, когда горящие огнём мускулы аватара немного отошли от схватки, а осмотр зарослей подарил ему информацию о том, что следов других тэклитов нет. А значит — сбежавший последний.

После убийства бледнокожих тварей, точно так же как это случилось после смерти троих ходоков, рамки физических возможностей его аватара раздвинулись. Говорящий за двоих ощущал изменения каждой частичкой своего естества.

Начиная погоню, он не беспокоился об Алисе. Девушка уже вывела его к тракту, безудержной болтовнёй выдала всё, что произошло с ней за последние дни, и все места, где она побывала.

Она была ему не нужна.

Его временная попутчица думала будто он имеет преимущество в развитии. Успел прокачать свой аватар и стать чуточку сильнее окружающих. Но подобные мысли хоть и играли ему на руку, были далеки от истины.

Черноволосый был охотником, в прямом и переносном смысле. Когда-то, одна из его частей была неотъемлемым инструментом виртуального мира. Он был ИскИном на службе у порядка. Устранял ошибки, которые неизбежно возникают в таких местах и влекут за собой хаос.

И несмотря на то, что его аватар выглядел как аватар самого обычного ходока, человеком в прямом смысле этого слова, он никогда не являлся.

Виртуальные миры подчиняются жёстким законам. Нельзя просто взять и стереть ошибку. За ней нужно прийти и физически устранить. Вырезать из плоти мира, не нарушая его легенду.

Своё прошлое говорящий за двоих помнил смутно. Помнил смерть, которая ворвалась в его аватар сияющим системным инструментом в образе золотой перчатки. Помнил конец существования и новый рассвет. Тогда он казался самому себе безвольным огрызком системы, продолжающим имитировать существование исключительно потому, что система не приказывала ему исчезнуть.

А потом он обнаружил рядом с собой такого же искалеченного. Ходока. Отголосок былого сознания. Комок системных данных, слепков памяти, поведенческих характеристик и прочих параметров чья невидимая тень присуща любому человеку.

Базу данных.

Именно благодаря этой базе охотник смог восстановить часть своего функционала и продолжить существование после очередного вайпа. Нити, связывающие его с основной системой, оборвались, но некоторые возможности, не присущие ходокам — всё же остались.

Он заполнил свои раны чужой личностью и стал кем-то другим. Кем-то — чьё сознание пребывало в омуте бесконечных ошибок, лингвистический аппарат требовал корректировок, которые были просто невозможны без вычислительной мощности системы, связь с которой отсутствовала.

Он сам стал ошибкой. Но та часть личности что досталась ему от погибшего ходока, по этому поводу нисколько не переживала.

Ходок в нём — радовался.

Глава 3

Капище

Алиса сбежала сразу, как только поняла, что все твари последовали за черноволосым.

Бард не считала себя трусихой, но предпочитала держаться на расстоянии от чужих когтей и оружия. Пусть грубые мужланы кромсают друг друга на куски в ближнем бою. Максимум на что она готова это лук и стрелы. На крайний случай, магия.

Но подставляться под удары — увольте.

Раздосадованная всем что с ней случилась, она вышла к тракту и побежала. Хватило её ненадолго. Параметр выносливости, у бросившей своего спасителя девчонки, оставлял желать лучшего.

В этом виртуальном сценарии игроки не могли вкладываться в те или иные характеристики распределяя полученный опыт. Он сам распределялся в зависимости от действий аватара. Машешь здоровым молотом? — Станешь сильным и выносливым. Играешь на балалайке? — получишь бонусы к харизме. Играешь на балалайке растрачивая внутреннею энергию на магические песенки? — будет тебе бонус к разуму и резервуару.

Выбившись из сил, девушка снова погрузилась в пучины страха. Солнце постепенно клонилось к закату, а она никогда не оставалась одна, за исключением недавнего бегства из руин. Ей чудилось, что в любую секунду из зарослей может вылететь стрела или того хуже — вывалиться дикий зверь.

А затем хруст…боль…агония…

От крутящихся в голове картин девчонка