Запретный плод - Лорел Гамильтон

– Знаю.

– Мне надо передать сообщение Царю Крыс.

Он тихо присвистнул, что в телефоне прозвучало пронзительно.

– Ничего себе просьба! Я могу тебе устроить встречу сознакомым крысолюдом, но уж никак не с их царем.

– Запиши сообщение для Царя Крыс. Карандаш есть?

– Всегда со мной.

– Вампиры меня не поймали, и я не сделала то, что онихотят.

Ирвинг перечитал записку вслух. Когда я подтвердила, онсказал:

– Ты связалась с вампирами и крысолюдами, а у меня небудет эксклюзива?

– Этот материал никто не получит, Ирвинг. Слишком многотам грязи.

Он помолчал, потом сказал:

– О'кей. Я постараюсь организовать встречу. Сегодняпозже буду знать.

– Спасибо, Ирвинг.

– Поосторожнее, Блейк. Мне бы не хотелось терять такойисточник информации на первую полосу.

– Мне тоже, – ответила я.

Не успела я повесить трубку, как снова зазвонил телефон. Явзяла трубку, не думая. В ответ на звонок снимаешь трубку – годами отработанныйрефлекс. И автоответчик был у меня не так давно, чтобы от этого отвыкнуть.

– Анита, это Берт.

– Привет, Берт, – спокойно сказала я.

– Я знаю, что ты работаешь над делом вампиров, но уменя есть кое-что, что может тебя заинтересовать.

– Берт, у меня и так хлопот выше головы. Еще хотьчто-то, и я уже не увижу дня.

Вы можете подумать, что после этого Берт спросил о моемсамочувствии. О том, как идут дела. Но не такой человек мой босс.

– Сегодня звонил Томас Дженсен.

Я выпрямилась.

– Дженсен звонил?

– Именно так.

– Он собирается дать нам это сделать?

– Не нам – тебе. Он специально спрашивал о тебе. Япытался его уговорить на кого-нибудь другого, но он уперся. И это должно бытьсегодня ночью. Он боится, что иначе сдрейфит. – Черт, – тихо сказала я.

– Мне ему позвонить и отказаться или ты назначишь емувремя?

Почему всегда все бывает сразу? Один из риторическихвопросов этой жизни.

– Сегодня после полной темноты.

– Узнаю мою девочку. Я знал, что ты меня не подведешь.

– Я не твоя девочка, Берт. Сколько он тебе платит?

– Тридцать тысяч долларов. Задаток в пять тысяч ужедоставлен с нарочным.

– Ты плохой человек, Берт.

– Да, – сказал он, – и это здорово окупается.

Он повесил трубку, не попрощавшись. Обаяшечка.

Эдуард смотрел на меня во все глаза.

– Ты только что взялась поднимать мертвого, сегодняночью?

– На самом деле укладывать мертвого на покой, но этотак.

– Подъем мертвых у тебя много отнимает?

– Чего отнимает?

Он пожал плечами:

– Энергии, стойкости, силы.

– Иногда.

– А эта работа? Она вытягивает энергию?

Я улыбнулась:

– Да.

Он покачал головой:

– Ты не можешь позволить себе выдыхаться, Анита.

– Я не выдохнусь, – сказала я. Потом задумалась, как объяснитьэто Эдуарду. – Томас Дженсен потерял дочь двадцать лет назад. Семь лет назад ееподняли для него в виде зомби. – И что?

– Она покончила самоубийством. Никто тогда не знал,почему. Потом только узнали, что мистер Дженсен довел ее сексуальными домогательствамии она покончила с собой.

– И он поднял ее из мертвых? – Эдуард скривился. – Нехочешь же ты сказать…

Я замахала руками, будто могла так стереть вдруг ожившийобраз.

– Нет-нет, не это. Его грызла совесть, и он поднял ее,чтобы просить прощения.

– И?

– И она его не простила.

Он покачал головой:

– Не понимаю.

– Он поднял ее, чтобы все исправить, но она умерла,ненавидя его и страшась его. Зомби его не прощала, и он не укладывал ее напокой. Ее разум разрушался и тело тоже, и он держал при себе вроде как внаказание.

– О Боже.

– Ага, – сказала я. Потом подошла к шкафу и досталаспортивную сумку. Эдуард в своей сумке носил оружие, я носила принадлежностианиматора. Иногда – снаряжение вампироборца. Пачка спичек, которую дал мнеЗахария, лежала внизу. Я сунула ее в карман брюк. Эдуард этого не видел. Чтобыон что-то заметил, это что-то должно сесть и гавкнуть. – Дженсен наконецсогласился предать ее земле, если это сделаю я. И я не могу сказать “нет”. Онсреди аниматоров вроде легенды. Что-то вроде истории о привидениях.

– Почему сегодня? Если это ждало семь лет, почему неможет подождать еще день?

Я продолжала складывать сумку.

– Он настаивает. Он боится, что у него не хватит духуне передумать. К тому же через пару ночей меня может уже не быть в живых.Никому другому он не доверит.

– Это не твоя проблема. Не подняла зомби.

– Нет, но я, прежде всего, аниматор. Вампироборство –это у меня… побочное занятие. Я – аниматор. Это не просто работа.

Он все еще смотрел на меня.

– Я не понял, почему, но я понял, что ты должна.

– Спасибо.

Он улыбнулся:

– Это твой бенефис. Не возражаешь, если пойду с тобой иприсмотрю, чтобы никто тебя не убрал?

Я посмотрела на него:

– Ты видел, как поднимают зомби?

– Нет.

– Ты не слаб в коленках? – спросила я с улыбкой.

Он смотрел на меня, и голубые глаза вдруг похолодели. Лицополностью переменилось. В нем не было ничего, никакого выражения, кроме этогоужасного холода. Пустоты. Когда-то так смотрел на меня леопард сквозь прутьяклетки, и в его взгляде не было никаких понятных мне эмоций, и мысли его былинастолько чуждыми, будто мы были с разных планет. Существо, которое могло быменя убить умело и эффективно, поскольку это ему и полагалось делать, если оноголодно или если я ему мешаю.

Я не упала от страха в обморок и не выбежала из комнаты своплем, но это потребовало усилий.

– Ты меня убедил, Эдуард. Снимай свою маску холодногоубийцы и пошли.

Его глаза не вернулись немедленно к норме, но им пришлосьразогреваться, как небу на рассвете.

Надеюсь, что Эдуард никогда не будет смотреть на меня таквсерьез. Если да, одному из нас придется умереть. И все шансы за то, что мне.