Поцелуй смерти - Лорел Гамильтон

– Я жаловаться не буду, – ответил он, глядя на меня вдоль своего тела.

У него на лице смешались радость и боль. Не хорошая боль, а страдание, будто то, что я делаю, это всего лишь поддразнивание, а не действие. Я оставила попытки продлить удовольствие и встала на колени, наклонилась вперед, чтобы удобнее было. Будь под нами матрас, я бы использовала его упругость, чтобы лучше трахать Дьявола ртом, а так приходилось опираться на собственные ноги и одной рукой ему в бок.

Дьявол тихо и нетерпеливо застонал, и я тогда закатила глаза кверху, посмотреть в его лицо. У него веки были закрыты, голова откинулась назад, и у него вырвался еще один звук. Я с него слезла, перевела дыхание и начала снова. Он позволил мне еще два движения, а потом поймал меня широкими ладонями за плечи. Сдавленным голосом, с придыханием, он сказал:

– Если так и дальше – я кончу, а я хочу при этом быть не здесь.

– Мы на ковре. Кто будет сверху?

– Ты, я, все равно. Если получится достаточно долго, сменим позу.

– Вполне пригодный план.

Я села на него, погружая его в себя, и тела наши соединялись ближе, чем могло бы их соединить что-нибудь другое. Ощущение его внутри заставило меня закрыть глаза, выгнуть спину и прошептать.

– Черт, хорошо!

Он низким и хриплым голосом сказал:

– Танцуй.

Я стала танцевать, найдя ритм покачивания тела над ним и вокруг, а он начал толкать бедрами, ногами, животом – такие упражнения для мышц нижней половины тела, что никакие тренажеры не дадут. И он все это время смотрел на меня расширяющимися глазами, и между двумя танцевальными па меня захватил оргазм, я извивалась и вопила.

– Еще раз так – и я долго не продержусь. Меняем позу.

– На какую? Где?

– Я сверху. Диван.

– О’кей.

Он встал на колени, прижав мою левую ногу к спинке дивана, так что сейчас получилось чуть глубже, чуть больше. Я привстала, чтобы его видеть, смотрела и чувствовала, как нарастает наслаждение, еще одно движение – и я свалилась за край, визжа и извиваясь, вцепляясь пальцами в красный диван, будто эта моя хватка помогала вспомнить, что есть во мне еще что-то, кроме бесскелетного, бессловесного, теплого наслаждения.

– Анита!

Он заколотился быстрее, сильнее, точный ритм был забыт в потребностях собственного тела, в ощущении моего, и во мне наслаждение парило и взлетало в каждом толчке его в меня. Я пыталась дергаться под ним, но он держал меня за бедра, не давая шевелиться, и все быстрее и быстрее… И я заорала в последнем этом оргазме, в котором утонуло все.

Он извлек себя, и чуть толкнул меня по дивану, чтобы свалиться позади меня. Обнял меня дрожащими руками, пот выступил у него на груди. Дьявол прижимал меня к себе, мы соприкасались изгибами тел, и он пытался отдышаться. Сердце его колотилось у меня на спине, я лежала бездыханная, подергиваясь, тело ниже талии стало неподвижным, и только последние импульсы оргазма сотрясали его.

– Как мне не хватало девушек, – прошептал он.

– Я заметила, – сумела ответить я так же шепотом.

На это он ответил тем самым низким, мужественным смехом, обнял меня крепче, притискивая к себе, окружив меня собой. И мы заснули в объятиях друг у друга на диване в гостиной, где обязательно проходил каждый идущий дальше в подземелье. Для меня забыть, что мы почти в общественном месте, и для нас обоих забыть вымыться сперва означало, что секс был хорош и мы оба устали. Не той усталостью, когда не выспишься, а той, когда очень много событий происходят за очень короткий отрезок времени. Ночь, а теперь и день бурных эмоций. И мы с Дьяволом, отбросив все плохое, заснули сладким сном. Как бы ни любил он Ашера, оставить навеки женщин он просто не способен, а я точно знала, что никогда его не попрошу оставить мужчин. Секс сейчас был для Дьявола способом сказать, что он покончил с Ашером – или хотя бы с прежними правилами. Пытаясь удержать Дьявола для одного себя, Ашер добился того, что вообще его потерял. Я спала в объятиях Дьявола и понимала, что этому Мефистофелю цена за пребывание в небесах любви оказалась слишком высока, и он с удовольствием скатился обратно в чистилище «ты мне очень нравишься, давай потрахаемся». Это не настоящая любовь, но и не так чтобы не-любовь.