Сексология в письмах (Опыт психотерапии по интернету в сексологии) - Михаил Меерович Бейлькин

чём не подозревавшего пациента, не знающего даже, с кем он гулял. Он уходит по сумеречному берегу к вечеру более светлому и прекрасному. А подслеповатый и плохо слышащий человек машет ему вслед, желая счастливого плаванья, и, довольный результатом, спешит домой, чтобы скорее сесть за радостный ужин. <…> Так много душ, затерявшихся во мраке. Я иду среди них... стараясь не споткнуться».

Эта прелестная психотерапевтическая сказка даёт читателю важную информацию. Оказывается, зрительный образ врача и его поведение играют для больных отнюдь не меньшую роль, чем полученные ими словесные лечебные формулы. Но и для врача внешний облик, жесты и мимика, междометия и интонации его пациентов тоже крайне ценны. С их помощью он постигает личность больного, порой вопреки словесной информации, полученной им в ходе беседы.

Самое интересное: прототип сказочного героя рассказа Брэдбери – реальный врач, легендарный Мильтон Эриксон. Он прославился как кудесник суггестии (внушения), во многом основанной на подсознательном контакте с пациентами. Порой сеанс психотерапии ограничивался одной-единственной, казалось бы, ничего не значащей фразой, а больной, страдавший многолетним неврозом, покидал кабинет врача исцелённым.

Но Эриксон был не только гением контактов на уровне подсознания; он прославился как непревзойдённый мастер словесного внушения. Приведу пример, вошедший в анналы мировой психотерапии. Однажды к нему явилась тридцатилетняя женщина, сходу заявившая: "Я не заслуживаю вашего внимания. С шести лет и до семнадцати меня насиловал отец. Всякий раз, когда он это делал, я была чуть жива от страха. Я чувствовала себя осквернённой, униженной, никчемной и сгорала от стыда.

В семнадцать лет я порвала с ним. Школу я заканчивала уже самостоятельно, надеясь, что это вернёт мне самоуважение. Я закончила колледж и получила степень бакалавра. Увы, я по-прежнему чувствовала себя достойной лишь презрения. Всё это время в школе и в колледже парни и мужчины делали мне недвусмысленные предложения, и это свидетельствовало, что я не заслуживала ни их уважения, ни самоуважения. Чувство разочарования было жутким. Один человек предложил мне жить с ним. Что же, девушке нужны еда и крыша над головой. Итак, я согласилась.

Секс был для меня жутким переживанием. Пенис такой твёрдый и устрашающий! Меня сковывал ужас. Мужчина устал от меня и мне пришлось уйти к другому. Та же самая история повторялась снова и снова, и вот я пришла к вам. Я чувствую себя мерзкой. Возбуждённый пенис пугает меня, и я становлюсь беспомощной, слабой и пассивной. И всё же, мне надо жить. Нужно покупать одежду, иметь крышу над головой, хотя, по правде говоря, ничего этого я не заслуживаю".

"Да, - ответил ей Эриксон. - Это печальная история, но что в ней по-настоящему грустно, так это то, что вы неспособны оценить и реализовать свои собственные естественные возможности! Вы говорите мне, что вас пугает возбуждённый член, а ведь это глупо! Вы отлично знаете, что у вас есть влагалище. А влагалище может принять в себя любой, самый большой, твёрдый и агрессивный пенис и превратить его в поникшую, беспомощно болтающуюся ни на что не годную висюльку. И ваше влагалище может доставить себе порочное наслаждение – лишить его силы".

Через месяц она приехала к Эриксону снова и сказала: "Вы были правы! Я провела ночь с мужчиной и доставила себе порочное удовольствие довести его до беспомощности. Много времени не потребовалось, и я наслаждалась этим. Я попробовала с другим мужчиной. Повторилось то же самое. И это действительно удовольствие! Теперь я собираюсь защитить докторскую степень и заняться адвокатурой, и ещё, я хочу встретить человека, с которым буду жить вместе".

Не будем детально анализировать этот мастерски проведенный сеанс психотерапии. Заметим только, что лечебное внушение, данное Эриксоном, в равной мере обращалось и к подсознанию пациентки, и к её рассудку.

Теперь, прочтя рассказ Брэдбери и познакомившись с лечебными приёмами Эриксона, читатель легко поймёт истоки недоверия врачей к терапии по интернету. Лучше всех проблему сформулировала Ольга Михайлова (сайт PsyOnline.ru): «…интернет-консультацию никак нельзя считать полноценной. Она носит характер общих рекомендаций, советов, мнения специалиста по данному вопросу, попытки помочь клиенту разобраться в его проблемах. Нужно отметить, что 50-55% информации человек воспринимает невербально (не словесно), то есть бессознательно улавливая мимику, позу, жесты, степень напряжения мышц, окраску кожи партнёра, лишь 2-3% содержания речи несут в себе значимую информацию. Остальное приходится на интонационные, эмоциональные характеристики голоса, такие как, громкость, темп, интонации, передающие настроение собеседника. Отсюда можно понять, какие ограничения, связанные с общением и пониманием партнёра, будет накладывать специфика общения по Сети. Когда я занимаюсь "очной" психотерапией, у меня есть возможность расспросить клиента более подробно о его проблемах, собрать полную информацию об этих проблемах и стратегиях поведения этого человека, наблюдать за его невербальными реакциями.

Что же касается тех, кто берётся делать психотерапию по интернету, то они нарушают тем самым профессиональную этику и могут нанести реальный вред пациенту. Представьте себе, что к вам на конференцию в каком-нибудь чате попал суицидальный больной, который уже составил план своего самоубийства и спрашивает вас о том, что его может остановить. Что вы ему посоветуете в такой ситуации? Можно пытаться его от этого отговорить, но, находясь от него на расстоянии в несколько тысяч километров, вряд ли вам удастся контролировать все его реакции. Такие мощные эмоциональные всплески не всегда удаётся контролировать даже в клинике, хотя там есть специально подготовленный для этого персонал».

Конечно же, Ольга Михайлова во многом права. В рамках интернета психотерапевтическое чудо, описанное Брэдбери, было бы невозможным. Кстати, тесты Роршаха реальны и используется для диагностики психических расстройств. Обследуемым предлагается набор рисунков, имеющих вид клякс и пятен. В зависимости от психологических и психических особенностей пациента, он "видит" в них самые разные картинки и сюжеты. Подобное обследование по интернету неосуществимо. Мало того, когда я попытался использовать электронную почту для гораздо менее сложного обследования моих пациентов (с помощью теста MMPI), из этого мало что получилось.

Нетрудно догадаться, какую важную роль сыграли мимика и жесты Эриксона в процессе его психотерапевтической беседы с пациенткой. Разумеется, по интернету их не передать. Но таким ли уж беспомощным оказался бы Эриксон, живи он в наше время и практикуя интернет-терапию? Из переписки он легко уловил бы суть проблем своей клиентки, её чувство собственной неполноценности, её страх перед эрегированным членом и половым актом. И лечебная формула, переданная им по интернету больной, оказала бы своё целебное воздействие даже вопреки тому, что она не подкреплялась мимикой