Предречение - Артем Барабашкин

Выжившие кавалергарды начали стрелять по вражеским пушкарям, которые засели в капонирах. Туча пыли и пороховой дым закрыли обзор. Артиллеристы Брикера вынесли мортиры и земля содрогнулась от выстрелов реставристов.

На глазах Тони одно из орудий обрушилось назад, сломав под собой лафет. Стреляли вслепую, и Тони не сомневался, что огни взрывов накрыли оставшихся всадников. Генерал Брикер пожертвовал ими, рассудив, что сохранить амбулаты будет рациональнее.

После третьего залпа мортир Тони дернул рычаг, и начал попеременно выжимать педали сцепления, имитируя ходьбу. Пол кабины содрогнулся и шагоход тяжело зашагал вперед.

Орленоги иногда останавливались на месте, чтобы выстрелить, их окутывал дым. Слева в один из шагоходов Лакса врезалось пушечное ядро. Пламя с хлопком рвануло вверх, и шагоход обрушился вперед. Несколько бомб просвистело около машины Тони, но пока капитану удавалось уворачиваться, вовремя останавливая шагоход.

Сквозь шум битвы Тони с трудом расслышал гул труб. Пехота устремилась за ними. Капитан разогнал шагоход и с глухим треском перешагнул через ров. Его разворотило мортирными бомбами, ближайший капонир завалило обломками. Тони облегченно выдохнул и повернул машину в другую сторону. В этот момент, расталкивая обломки камня, из капонира выбрался амбулат Тоулата.

Тони дернул рычаг и замер, присматриваясь к вражеской машине.

– Извращенцы, – присвистнул капитан.

Это был старый осадный шагоход, не оборудованный пушками. Только два небольших тарана были укреплены на манипуляторах.

– Я таких уже давно не видел, – шмыгнул носом Джек и в этот момент грохот оглушил экипаж. Амбулат с размаха ударил стальной балкой по смотровому окну Граннога. Стекло рассыпалось, сетка прогнулась.

Тони закрыл голову и упал на приборную доску. Удар второго манипулятора пришелся в бок шагохода. Джек лег на пол, от гула удара звенело в ушах. Тони дернул рычаг, заставив амбулат врезаться во вражескую машину и прижать к земляной насыпи. Капитан вцепился в приборную доску и упрямо выжимал ногами педали, заставляя Гранног давить врага.

Шагоход Тоулата беспомощно задергал манипуляторами и плашмя ударил по бокам Граннога. Тони был уверен, что более новый двигатель его машины не даст вражескому амбулату вырваться. Широкое смотровое стекло у осадного шагохода отсутствовало, его заменял обзорный люк, который закрывали перед штурмом. Сейчас экипаж был практически слеп, если не считать узкой смотровой щели. Капитан догадался, что они видят только то, что впереди.

Тони дернул рычаг в сторону, уводя амбулат влево. Вражеский экипаж потерял его из виду. Тони отступил на достаточное расстояние и выстрелил из пушки, уничтожив «ноги» машины.

– Джек, дай молоток! – капрал достал инструменты, и они начал выпрямлять согнутую от удара сетку и выметать стекло. Пехота уже переправлялась через мост, солдаты несли на себе штурмовые лестницы.

Кристофер уничтожил вражеские капониры с помощью огнеметов, а другие шагоходы расправились с вражескими укреплениями с помощью пушек. Несколько машин застряло во рве, их методично расстреливали сверху вала. На глазах Тони в одном из «Гранногов» взорвался боеприпас, снеся деревянную переправу и солдат на ней. Мортиры продолжали стрелять, выбивая рытвины на земляной насыпи.

Шагоход Кристофера приблизился к Гранногу Тони и легонько боднул в бок. Капитан удивился, но знак понял и отвел амбулата в сторону. Кристофер разогнал шагоход и легкий Орленог взлетел вверх по земляной насыпи, оказавшись в кратере из-под бомб. Шагоход неуклюже задрал манипулятор вверх, и в капониры над ним ударила струя огня.

Тем временем, пехотинцы крепили лестницы на специальные механизмы, приводимые в движения двигателями шагоходов. Тони подвел Гранног и один из солдат оперативно прицепил к шагоходу передаточный вал. Двигатель заревел, и лестница взмыла вверх. Кристофер сидел в рытвине, прикрыв смотровое стекло щитом. Сверху стреляли из винтовок. Тони оставалось только ждать, изредка постреливая навесом из пушки, пока пехота не завершит начатое.

Примерно через полтора часа все закончилось. Остатки гарнизона форта сдались. Через двадцать минут прискакал посланник от генерала Лакса. Кадж взяли, проход на Тоулат был открыт. Сказалась нехватка живой силы у противника.

Генерал Брикер послал в Тоулат посланников, вместе с пленённым гарнизоном Торо. Пленников отпустили в качестве знака доброжелательности, а послы передали слова Брикера о том, что простят каждого, кто вернется на службу Империи. Жители северо-восточного района Тоулата сложили оружие, окопы опустели.

«Это было как раз с той стороны, где мы с пугающей скоростью захватили форты», – размышлял Тони, слушая рассказ полковника Дойл. «Зря я не верил в план генерала».

Но пропаганда революционеров сделала свое дело, и большинство жителей присоединилась к новому правительству города, двадцать тысяч ополченцев стянули в город. Но Брикер и не надеялся на полную сдачу города. Зато они без препятствий дошли до городских стен.

Армии генералов Кохрана и Лакса окружили город, чтобы помешать гарнизонам оставшихся фортов прийти на помощь осажденным.

А Джек и Тони сделали то, что зависело от них. Установили новое стекло на Гранног.

К пяти вечера войска Брикера подошли к городским стенам. Десять тысяч солдат растянувшихся между Торо, Каджем и главными воротами перешли на сторону реставристов.

Городские стены представляли собой простейшие земляные насыпи, с небольшими каменными укреплениями. Из бойниц выглядывали артиллеристы с легкими кулевринами и сильно устаревшими бомбардами, не представляющими опасности для тяжелых шагоходов Граммикос. Тони опасался увидеть фортификационную систему укреплений с каменной облицовкой валов и треугольными бастионами, которую возводили вокруг своих крепостей в Священном союзе. Но видимо Тоулат слишком сильно надеялся на систему своих фортов.

Около двух часов шел обстрел города. Артиллерия трех армий не пощадила город, вспыхивали пожары, каменные укрепления превратились в пыль, густой черно-белый дым заволок всю область вокруг города, всюду слышался кашель солдат. Шагоходы Граммикос, словно четырехногие металлические жуки бродили перед стенами города, оттягивая огонь вражеской артиллерии на себя и методично расстреливая огневые точки противника.

Здесь Тони впервые увидел применение ракет. Ракеты были древним изобретением Риля, где их делали из тростника и использовали для запугивания. Учеными Империи ракеты были доведены до ума, их заключили в стальную оболочку, установив большой пороховой заряд. Точность была минимальной, но генерал Брикер использовал полтысячи ракетных установок, которые, оставляя за собой красные дымные следы, легко пробивали деревянные укрепления, и сеяли хаос среди защитников городских стен.

После обстрела войска двинулись на штурм. К девяти часам вечера пали главные ворота, шагоходы во главе армии зашли в город. Солдаты устали, двигатели машин перегрелись, но Брикер торопился. В течение ночи им было необходимо занять город и сокрушить цитадель. Их штурм был невероятной победой, но, если к утру реставристы не возьмут цитадель Тоулата, они окажутся между двух противников.

В продвижении к цитадели основную роль сыграли шагоходы. Узкие