Легенда 2. На краю мира - Макс Хоффер

Атанасиус закатил глаза вверх, но выбора не было, он не отстанет. Бурча себе под нос, Тан подошёл к двери. Прежде чем отодвинуть засов он оглянулся. Все уже держали свои руки рядом с оружием. Он слегка усмехнулся от удовольствия. Вот это команда. Каждый знает, что ему делать. Дверь распахнулась, и на пороге стоял Мерх с довольной физиономией.

— Хватит спать, — сказал он, бесцеремонно зайдя в комнату. Затем подошёл к кувшину с водой и сделал из горла пару глотков. Вытерев рукавом губы, он посмотрел на Уналию. На мгновение возникла неловкая тишина.

— Что-то случилось? — произнёс Атанасиус.

— Нет, — оторвав свой взгляд от Уны, ответил Мерадах. — Но, как я и говорил, я знаю быстрый способ, как заработать в этом городе большие деньги. Пожалуй, единственный быстрый способ.

— О чём он говорит? — вмешалась в разговор Уна.

Тан тяжело выдохнул. — Нам надо на что-то жить и есть. А монет у нас почти не осталось. Поэтому мне придётся провести пару поединков. Ничего страшного, приободрил он её.

— Да, ничего страшного, — подхватил Мерадах. — Никто не сравнится с Атанасиусом Миррой. Поверьте, нет человека, который смог бы сравниться с ним в бою.

— Вообще-то, — перебил его Тан, в последний раз мне надрали задницу.

— Ахахахахха, хватит заливать. Затем Мерх хотел было обнять старого друга и похлопать по плечу в знак хорошей шутки, но быстро заметил, что никто не улыбается.

— Я серьезно, — продолжил Тан.

— Вот это да! — изумлено пробормотал он.

— Не переживай, — улыбнулся Атанасиус, что бы развеять создавшееся напряжения. — Он жульничал.

— Посмотреть бы на него! Должно быть огромный детина.

— Да не очень. Лучше расскажи, что за бои и как нам туда попасть.

— Ну, попасть туда будет не проблема. Берут всех желающих. Здесь это главное развлечение. Арена находится прямо у башни. Зрителей много. Вам понравится.

— Сколько же платят?

— Платы хватит на то что бы прожить в этом городе пару — тройку дней всем четверым ни в чём себе не отказывая.

— А каковы правила? — спросил Тан.

И все в предвкушении прильнули ближе к Мерадаху.

— Всё просто… Правил нет!

Глава 4 (В гостях у паука)

Ареной для поединков служила огромная яма в земле. Она была прямоугольной формы и была целиком покрыта твердым оттёсанным белым камнем. А может, и вовсе, это яма была вырезана в цельном куске твёрдой породы. Так или иначе, сделана она была добротно и качественно. Высота стен на первый взгляд достигала пяти — шести метров. Сверху же, по кругу были выстроены места для болельщиков. Множество рядов и все практически полностью заполнены людьми.

— И так всегда? — поинтересовался Ройс.

— Да, — ответил Мерадах. — Бои пользуются здесь популярностью. Хотя скажите мне место, где это не так. Мне кажется, человека хлебом не корми, дай только посмотреть как, кого ни будь, избивают до полусмерти.

— Трудно с тобой не согласиться, — ответил Тан.

Зрелище было грандиозное. Люди кричали тут и там. Знакомые слова переплетались с непонятным бормотанием, создавая иллюзию хаоса и неразберихи. Некоторые, из тех, кто находился возле ямы, держали в своих руках, какие-то непонятные металлические прутья и давали их взамен полученных монет.

— Эти люди принимают ставки на бойца, — пояснил Мерх. — Если твой боец выиграл, ты получаешь долю от тех бедняг, которые не угадали с выбором, конечно, соразмерно твоей ставки. Один металлический прут, это одна ставка ценой в монету. Если золотой, то прут будет красный, если монета серебряная значит зелёный.

— Прутья выглядят не замысловато, — заметил Вернер. — Можно наделать массу таких, а потом обменять на выигрыш.

— На них стоит клеймо, которое очень сложно подделать, — разъяснил Мерадах. Однако некоторые умельцы пытались сделать это, но для них это всегда кончалось очень плохо.

— И как же? — вставила Уна.

— Известно как, — ответил он. — Здесь тебе не Анамут.

Наши друзья медленно но верно пробирались через толпу людей к организаторам этого праздника боли. Сердце Атанасиуса с каждым шагом начинало биться все чаще, и всё же, в целом он был спокоен.

— Так! — снова начал Мерх. — Есть два вида поединков, пояснил он. На голых кулаках, либо с оружием. Оплачиваются примерно одинаково, так что выбирай на свое усмотрение. Поединок заканчивается, только в том случае, если один из соперников мёртв. Если по каким то причинам в живых остались оба, то поединок не засчитывается, а бойцов больше никогда не допускают к боям. Но за такое, могут, и ножик в спину вставить в тёмном переулке. Поэтому, если уж вышел на поединок, жалости быть не должно. Ну, вот мы и пришли. Ты готов?

— Нет, — ответил Атанасиус. — К такому разве можно приготовиться. А как выбирают, кто с кем будет биться.

— В основном по габаритам и по числу побед. Если успел накопить денег и не умереть, то считай ты везунчик и уже сам можешь себе позволить делать ставки и зарабатывать на этом. К примеру, как я. Но есть и фанатики. Они бьются скорее ради удовольствия.

— Удовольствия? — уточнила Уналия.

— Жажда крови. Она неутолима для некоторых.

Вдруг она резко повернулась к Тану и прильнула к его груди. — Умоляю тебя еще раз, откажись. Мы придумаем, как заработать денег.

— Она права, — поддержал свою дочь Ройс. — Глупо так разбрасываться своей жизнью.

Вдруг на плечо Мирры упала рука Акоры. — Главное что мы вместе. Мы найдем выход.

— Спасибо что так сильно переживаете за меня друзья. Но выбора у нас нет сейчас. Что бы придумать, как нам найти путь по ту сторону великой воды, нам нужно время, а его у нас нет. Жить в лесу рядом с городом, значит подвергать себя опасности. Мы должны стать здесь своими. И тогда у нас будет шанс. Тем более у меня вроде как есть план.

***

Мерх вернулся довольно быстро. Он отвёл Уну, Вернера и Акору к трибунам, а сам же отправился к организаторам. Вернулся он с улыбкой на лице.

— Я всё устроил, Тан.

— Отлично. Ты сделал, как я сказал?

— Конечно.

— Когда мой бой.

— В самом конце. Думаю, в запасе у нас где-то полдня.

— Тут есть место, где я могу побыть наедине с самим собой?

— Даже и не знаю, — задумался Мерадах. — Разве что в храме.

— Пойдёт.

— Я провожу тебя.

Атанасиус лишь махнул головой в знак благодарности. Он по-прежнему был спокоен, но лицо стало каменным и грубым. Его организм стал готовиться к сражению. И это ни какая-то там битва в кругу, как было у него на родине. Здесь противники выходили,