"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Тоширо сразу опустил вскинутый было пистолет, встал в полный рост и втянул носом промозглый, пахнущий кровью, гарью и сырой землёй воздух. Здесь и сейчас от него уже ничего не зависело, ведь сбежать от ТАКОГО врага… Врага, пережившего слитную атаку всех его людей и, возможно, даже ядерный взрыв…

Это что-то из разряда сказок.

Но вот в чём Тоширо был уверен, так это в том, что если Геслер не убил его до сих пор, то чего-то он определённо от него хочет. Причинить как можно больше боли и страданий, отомстив тем самым за своих сограждан? Так ампула с сильным, но не моментально действующим ядом уже была «взведена». Даже секунды поборнику не требовалось, чтобы отравить себя и, по крайней мере, уйти без боли. Противоядие тоже имело место быть, но о нём Тоширо старался не думать. Не был уверен в том, что Геслер не прочтёт эти его мысли, — а он ведь, похоже, ещё и могущественный телепат, о чём культ просто не знал, — и не устроит врагу Ад на земле. Тоширо бы устроил, сделав всё для того, чтобы недруг не отошёл в мир иной слишком рано…

— Ты и правда нас нашёл. — Скривился поборник, тщательно контролируя каждую свою мимическую мышцу. В конце концов, сейчас, после смерти абсолютно всех подчинённых на объекте, ему только это и оставалось. — Так почему не убиваешь?..

Геслер сделал несколько шагов, ступив под неяркий свет редких уцелевших ламп, запитанных от развернутого в подсобном помещении генератора. Это действительно был он: то же лицо, те же пропорции тела… и совершенно неестественная, холодная, отстранённая и злая гримаса. В глазах молодого на вид юноши плескалась тьма сродни той, что жила и в Тоширо, а пальцы обеих его рук едва заметно подрагивали, будто бы сжимаясь на чьей-то шее. Хотя, почему «чьей-то»? Шее вполне конкретного человека, которому, похоже, пора принимать яд…

— Мне нужен тот, кто организовал это… покушение. — Короткие, рваные слова, идущие поперёк сдерживаемых ругательств. — Обеспечишь нашу встречу — будешь жить.

Брови Тоширо приподнялись от удивления, но он быстро взял себя в руки. Следующие одна за одной мысли вида: «он не знает» — «считает виноватым старика» — «может и не убить» пронеслись за жалкое мгновение, и в голове поборника образовался вполне приличный план, дающий хоть какую-то надежду на выживание.

— Тебе нужен будет проводник. Просто так ты его не найдёшь…

— Это не проблема. Скажи, куда нужно попасть и что сделать. — В этот момент Тоширо понял, что ни руки, ни ноги его больше не слушаются, и даже более того — по конечностям резко разлилась неприятная тяжесть…

— Японские острова… — Уже в следующую секунду Геслер подхватил его парализованное тело телекинезом, и они невероятно быстро оказались высоко в небе. Никакого дискомфорта, если не считать паралича, Тоширо не испытывал, а вот восторг…

Поборник ощущал то, как именно Геслер манипулирует псионическими силами. Точные, идеальные манипуляции, близкое к абсолютному КПД и… потенциал. Этот сверхпсион не делал ничего такого, на что не был бы способен опытный телекинет, но и этого было достаточно, чтобы ужаснуться, проникнуться и ощутить, как в груди зарождается страх. Словно могучий тигр вольготно шёл к водопою: даже впервые увидевший такого зверя человек сразу поймёт, насколько тот опасен и силён. Так получилось и с Тоширо, который, глядя на проносящиеся мимо облака, думал только о том, возможно ли в принципе сбежать от такого чудовища, и на самом ли деле Геслер пережил ядерный взрыв.

А если это так, то как скоро с таким трудом выстроенный мир рухнет окончательно?..

Глава 17

На пути к Восходу

Тоширо ничего не видел, а слышал лишь приглушённый гул бьющегося об телекинетический барьер ветра. Его вестибулярный аппарат давно исчерпал свои возможности, а желудок — опустел настолько, что глотка пересохла, а её стенки уподобились наждачке и тёрлись друг об друга, заставляя японца кашлять кровью. Нередкие спазмы, прокатывающиеся по всему телу потерпевшего поражение поборника, гасли, не встречая никакого сопротивления. Он и сам не понял, когда и как сломался. Не осознал этого, стоя, — или вися? — перед лицом куда большей, подавляющей мощи, которой непозволительно находиться в руках человека.

«И это — новое поколение? Люди обречены, если так. Даже если он — просто уникум… Как далеко он зайдёт, какие цели перед собой поставит?».

Человеку, личность которого выковывалась в боли, тренировках и вечной гонке по направлению к вершине легко было представить, на что способен псион подобной мощи. Сколько раз он сам представлял себя таким? Сколь много времени, засыпая или скуля в углу побитой наставниками собакой, потратил, воображая, как его воля изменит этот нелицеприятный мир? Глупо было даже пытаться убить кого-то подобного, но всё то, что было обещано за выполнение этого на первый взгляд пусть непростого, но реализуемого контракта манило слишком, слишком сильно. Стабильный разлом — то, за что в странах третьего или даже второго мира готовы отдать многое.

И доступ к такому для культа стал бы новой вехой в его истории.

Потенциально новый мир, который хоть и уничтожен, но пуст или практически пуст. Одно только то, что живые существа там каким-то образом изменялись, и на Земле становились многократно сильнее окупало, пожалуй, абсолютно всё. Что, если культу удалось бы закрепиться на той стороне, и пусть не сразу, но добиться появления у учеников тех же способностей, что были у населяющих опустошённые миры чудовищ? Ни для кого не секрет, что любое существо оттуда здесь становилось на порядок крепче, быстрее и сильнее за счёт фантастической концентрации Пси, достичь которой в тайных убежищах культа, к сожалению, так и не удалось.

Для Пси не существовало препятствий, и она независимо от усилий псионов стремилась равномерно распределиться по всему доступному объёму, быстро рассеиваясь. А на регулярной основе держать в убежищах немало сильных псионов было слишком накладно и, чего уж греха таить, невозможно. Культ как организация жил лишь до тех пор, пока пребывал в движении. Остановка, даже такая — это смерть.

Любимая, чествуемая культистами, но такая чуждая кончина…

Теперь на всём этом можно было смело ставить крест. Тоширо ещё цеплялся за жизнь, надеясь на то, что самое главное ему удалось скрыть. Геслер не лез в