Обратный отсчет: Равнина - Токацин

плазмой. Гедимин отложил остывающие трубки (сам металл уже потемнел, только сварные швы ещё светились, медленно багровея) и угрюмо сощурился на почерневшие чешуи. Зацепило и «палубу», и «переборку», — всё-таки «отсек» был тесен для манёвров со сфалтом. Гедимин поддел чешуйку когтем — обугленный край откололся, но середина держалась крепко. Внизу, на следующем слое, тоже темнела обгоревшая органика — но жар ушёл недалеко, «задержавшись» в воздушных полостях. «Не надо было браться за сварку на ходу,» — Гедимин отбил прогоревшие кромки и спрятал «отходы» в карман. «Да и за ковку тоже.»

На готовые трубки смотреть было неприятно — как сармат ни старался расковать довольно твёрдый металл в тонкий лист на качающейся «палубе», о равномерной толщине не шло и речи. «По местным-то меркам ровно…» — Гедимин покосился на готовую деталь и поморщился. «Ладно. В Хигесге эти каналы тоже сплошь косые. Может, оно так и должно быть.»

— Ты бы осторожнее на ходу, — Вепуат кивнул на оплавленные щитки на руках сармата. Сам он всё так же сидел на спине сааг-туула, даже не придерживаясь когтями, и следил за полётами «трилобитов». Зверьки ещё носились вдоль обрыва, выгоняя дичь из зарослей, но уже с ленцой — и почти все хвостатые «лепёшки» уходили нетронутыми.

— Ну, а ты что сидишь? — Вепуат встряхнулся. Чёрные перья затрещали, но живая обшивка не двинулась с места.

— Кормил? — лениво спросил Гедимин. Вепуат дёрнул плечом.

— Нет. Думал, расшевелится…

Вдалеке с грохотом прокатился валун. Листья, на лету сворачиваясь в трубки, исчезли в пазах. Вспугнутые «лепёшки» промчались мимо сарматов, едва их не зацепив. Одна отрикошетила от плеча Вепуата и шмякнулась на «палубу».

Гедимин даже и мигнуть не успел. В ту же долю секунды «лепёшка» исчезла под ворохом чёрных перьев. Обшивка, всей массой упавшая с Вепуата, приподнялась на «крыльях» и шумно булькнула. Высунутый хоботок качался из стороны в сторону. Мимо промчалась ещё пара «лепёшек» — и зверёк, подпрыгнув, с чавканьем втянул воздух. Хоботок на долю секунды раздуло.

— Zaa atesieq! — Вепуат вскинул руку в жесте превосходства. Зверёк, не обратив на него внимания, снова прыгнул. Сцапал он кого или нет, Гедимин не заметил — только и успел поймать его в пузырь защитного поля. «Трилобит» скатился по броне на полтора метра вниз и яростно трепыхался, пытаясь перевернуться. Вепуат, охнув, прыгнул за ним.

— Поймал! — сообщил он с нижнего уступа, взваливая «охотника» на плечи. «Трилобит» ёрзал и сердито трещал перьями.

— Три рыбины поймал! — Вепуат щёлкнул существо по головному сегменту. Оно уже выпустило брюшные крючья и кое-как устроилось на плечах сармата. Крылья у него по-прежнему были куцыми, но Гедимин видел утолщения у их оснований — мощные мышечные тяжи. Существо, не втягивая хоботок, вертело «головой», что-то высматривая. На стойку рядом с ним спикировал Скаф и заворочался, поднимая перья. Из-под оперения «трилобитов» полезли глаза.

— Ну всё, теперь будет жить, — Вепуат расплылся в нелепой ухмылке. — Всё там, внутри, сформировано.

«Ещё один гадящий скафандр?» — Гедимин едва заметно поморщился. Вепуату, впрочем, было не до него — он смотрел только на зверьков. На его оголённую золотистую перчатку один за другим опускались мелкие «трилобиты».

— Цап, — сказал он, не оборачиваясь. — Я назову его «Цап».

…В кузнице выкованные трубки помещались; вытаскивая их по узким извилистым ходам, Гедимин не раз пожалел, что раньше времени соединил некрупные сегменты. Голос Вепуата доносился снаружи — сармат спорил с Айзеком.

— Завтра — день Земли, — командир чуть повысил голос. — И вы оба нужны на базе.

Вепуат досадливо хмыкнул.

— Айзек! Вы этих торгов уже провели немеряно сколько. Из нас с Гедимином торговцы так себе. Лучше, вон, Зензо попроси. Или Викентиса.

Гедимин выбрался наружу, волоча за собой звенящие трубки.

— Я вниз, работать, — буркнул он, глядя на массивный силуэт за спиной Вепуата. Туун-шу спустился к самой земле и, похоже, дремал. «Надо бы построить ему причал,» — подумал сармат. «С нормальной посадочной площадкой. Или какой-то ангар для него доработать?»

30 день Земли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня — Сфен Земли, окрестности Эллура

«Чужак!»

Гедимин вскочил с матраса, ошалело мигая. В голове звенело. По рёбрам протянулась полоса фантомного ожога.

«Чужак!!»

— Где? — Гедимин рывком забросил плазморез на плечо. Горячее, но уже не раскалённое щупальце хлестнуло по коже — от левого бока к правому и насквозь через грудную клетку. Вдалеке забулькала «гражданская сирена».

Когда Гедимин добрался до лестницы, щупальца хранителя почти остыли, но ещё нервно вздрагивали.

— И что ему давать? Флоний? — услышал сармат растерянный голос филка-медика. На лестничной площадке виднелось пятно белого света. Оно вяло зашевелилось и стало чуть тусклее.

— Не надо снадобий, — пробормотал Хассинельг. Он сидел на площадке, одной рукой цепляясь за посох, другой — придерживая голову. Его глаза смотрели в разные стороны.

— Хассек? — на площадку вылетел взъерошенный Вепуат, цепляясь перьями за стены. Он навис над стражем с сигма-сканером и пресёк его попытки подняться.

— Сиди! А лучше бы тебе лечь. Ментальный удар, Айзек. Крепко его приложило…

— Чепуха, — пробормотал Хассинельг, потирая голову. Гедимин досадливо сощурился.

— Ты что, телепортировался прямо сюда?

— Я… что? — страж кое-как сфокусировал взгляд на сармате. — Я сейчас… не очень понятлив.

Вепуат фыркнул.

— Гедимин, помоги-ка его отнести в медотсек. «Элидген» шарахнул по нему со всей дури. Оно и правильно — тут его территория… Ты бы хоть постучался!

Гедимин наклонился за существом, но оно с неожиданной прытью поднялось на ноги и отступило вверх по лестнице. За посох оно ещё цеплялось и изредка встряхивало головой, но взгляд прояснился.

— Я не ранен. Да-а… Не стоило так ломиться в дом Пламени, — он потёр висок. — Оно в своих стенах совсем уже освоилось.

Гедимин незаметно отодвинулся к стене. Ему было неловко.

— «Элидген»,