Оборотный город - Андрей Олегович Белянин

— Да ведь упыри хвастали, что ты им чумчар бесплатно подогнал. Аж пять штук свежеотстреленных самцов. Монька со Шлёмкой у отца Григория с трупами заперлись да так облопались, что батюшка наш до сих пор не выходит и служений не проводит. Зажрался ибо! Где справедливость, человече?

— «Ин вино веритас», — предложил я.

И пока Павлушечка в задумчивости вытирал лицо запачканным кровью кожаным фартуком (своей единственной одеждой), я успел удрать за угол. Сзади раздался визг тормозов, женский вопль и непристойные ругательства — наверняка какая-нибудь молоденькая перелётная ведьма врезалась в стену, заглядевшись на Павлушечкино «хозяйство». Да, судя по иноземному мату, точно молоденькая, взрослые ругаются по старинке, а эта:

— Фак ю! Даунхаус, фак, фак, фак!

Ладно, сами разберутся, им не впервой, а меня свои дела ждут. К отцу Григорию в храм заходить не стал, хотя в иное время и стоило бы. Мясник прав, буквально на днях грузинский батюшка вместе с двумя упырями, вооружённые до зубов, бежали подальше из города, когда нечистый храм пытались разнести из пушек, но вмешалась Катенька, и всё стало ещё хуже. Мне, можно сказать, крупно повезло, что они появились очень вовремя в нужном месте, избавив меня от настырного внимания заезжих чумчар. Куда парни дели трупы, я и не спрашивал, съели, конечно. Но вот, оказывается, в Оборотном городе кое-кто уверен, что это не они меня выручили, а я их свежим мясом снабжаю? Ну, ну…

Тьфу ты, прости меня, Господи, вот уж какой славы не ждал, а на тебе! Прямо «поставщик двора его императорского величества»! Если вернусь, надо будет непременно напомнить Прохору, чтоб пристрелил меня как собаку за такие дела…

У медных ворот я приветливо помахал рукой львиным головам, добродушно фыркнувшим в мою сторону струйкой чёрного дыма. Это они мне как старому знакомому, да и я сюда уже словно домой прихожу. В этот раз особенно, ведь пока Катерины не будет, мне действительно придётся считать её дворец своим домом. Я ж казак, а значит, с детства к походной жизни приучен, могу и во дворце пожить. Собаки не тронут, земля тут тёплая, отчего не перекантоваться как-нибудь…

— Иловайский, чё встал как не родной? Давай ввинчивайся, я уже мокрая вся… — чарующе раздалось из динамиков. — Да не красней, не в том смысле! Чемоданы пакую, взмокла как мышь, щас спрыснусь дезодорантом, и заходи!

Минуту спустя ворота распахнулись. Я тоже задержался погладить адских псов через решётку, ну и сухарём угостить, кто поближе. Кому не хватило, за ухом почесал, с осторожностью, чтоб руку об иглы не поцарапать. Страшные они, лютей собак на всём белом свете нет, а вот ко мне прикипели, слушаются как маму…

Когда вошёл в Катины палаты, она и впрямь стояла у большущего короба с ручкой, в синих штанах с рисунком и клёпками, толстой кофте под горло, волосы собраны на затылке. В размышлении покачивала в руках изящные черевички с длиннющим каблучком.

— Привет, мой герой! Иди сюда, я тебя поцелую. Нет, погоди, вот смотри сначала: зонт я взяла, четыре платья на смену, две юбки, пеньюар, ночную рубашку, распечатку отчёта, планшет вместо ноутбука, музыку в плеер накачала, фотоаппарат, сотовый, фен тоже взяла, маникюрный набор, прокладк… упс… Пардон, милый, прости, забылась. Что ещё, вторые туфли брать или лучше сапоги? А зачем они мне там? Не знаю, но вдруг… Книжку не беру, читать некогда будет. Или взять, как посоветуешь? Возьму! Ничего не забыла? Блин, чемодан уже не застёгивается… Тапочки! Ой, я дура, чуть без тапок не уехала… Помоги закрыть.

Я послушно прижал её короб двумя руками, пока она быстро застегнула чудной замок по всей длине, больше похожий на зубчики пилы или какое-то орудие пытки. Не дай бог таким что важное защемить…

— Так. Всё. Сядем на дорожку. — Моя любимая присела прямо на скрипнувший чемодан, а я, оглядевшись, сел на крутящийся стул. Не очень удобно, чуть не навернулся, Катенька грозно цыкнула на меня.

Мы посидели в тишине, и на раз-два-три-четыре-пять она вскочила.

— Ничего не трогай. В розетки пальцами не лезь. Всё, что надо, в холодильнике. Туалет и душ сам знаешь где. Постель чистая, будешь спать, снимай сапоги и портянки. Я вернусь послезавтра. Всё, целую! — Она крепко обняла меня, расцеловала в обе щеки и ещё раз предупредила: — Главное, сиди тихо и ни во что не вмешивайся. Я буду на связи. Чмок в щёчку!

Мне даже слово вставить было некуда. Она бегом метнулась к странному шкафу с надписью «лифт», нажала кнопку, шагнула внутрь, закатив с собой короб, у которого внизу оказались колёсики, и послала мне воздушный поцелуй. Двери захлопнулись.

— Иловайский, я тебя обожа… — Конец фразы растаял в неясном механическом гуле.

Ну и… А всё, кажись, уехала. Я, невзирая на предупреждения, нажал ту же кнопку на шкафу — он послушно распахнулся, но внутри никого не было. Волшебство-о… И что ж теперь делать?

— Полно вам, снежочки, на талой земле лежать, полно вам, казаченьки, горе горевать! Оставим тоску-печаль во тёмном во лесу! Будем привыкать к азиацкой стороне, казаки-казаченьки, не бойтесь ничего-о… — негромко пропел я более для того, чтоб услышать в тишине хоть свой собственный голос. Остаться в доме любимой девушки, когда она сама его покинула, — дело не такое простое, как кажется, и на грустные мысли наводит…

Может, надо было набиться к ней в провожатые? Мало ли чего опасного на этих научных конференциях, так защитил бы звездочку свою кареокую от всякого зла или на худой конец чемодан её чудной с колёсами таскать помог бы. А то сиди тут, пялься в волшебную книгу…

Кстати, интересно, а она работает? В принципе основы включения я знал, Катенька сама показывала, но вдруг она книгу предупредила, чтоб чужому не открывать? Хотя я тут вроде уже и не чужой, мне-то попробовать можно?

Я осторожно нажал знакомую кнопку и держал, пока не вспыхнут огоньки. Получилось! Правда, когда осветилась вся половина волшебного ноутбука, то на экране появилось строгое Катино лицо и предупреждающая надпись:

«Узнаю, что лазил по порносайтам, — убью!»

— Знать бы ещё, что это и где находится, тогда бы точно не полез, — задумчиво ответил я, поклонился книге и попросил: — А город посмотреть нельзя ли?

В ответ на мою скромную просьбу первая надпись ушла и появилась другая:

«А вот веб-камеры я специально оставила включёнными. Любуйся. Только руками ничего не лапать, слюнями никуда не