"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин

Я чуть поклонился. Не то, чтобы я слишком хотел впрягаться, но вот поддержка со стороны Светланы была очень кстати. Это означало, что между нами устанавливаются доверительные отношения. Ведь никого больше не выделяли из группы, только нас двоих. А вряд ли Светлана будет симпатизировать Лаврину.

— Что же, тогда даю каждому по листку, — преподаватель вытащил из стола пачку стикеров со знаком рубля на каждом листке. — Эти листки фирменные, так что подделать и вкинуть как на выборах в королевскую американскую палату не получится. На листке пишете имя кандидата и бросаете…

На последнем слове Михайлов замешкался, подыскивая нужную ёмкость для сбора листков. Из стола он вытащил ящик, выбросил из него несколько тетрадей и учебников, после чего положил ящик на стол. Коричневое дно было в застарелых пятнах чернил.

Ящик стола — это наша маленькая крепость, где мы храним все самое ценное и важное. Здесь находятся наши документы, ключи, телефоны, кошельки и многое другое. Все это находится в идеальном порядке, каждая вещь на своем месте.

Однако, ящик стола — это также место, где происходят настоящие чудеса. Здесь мы находим неожиданные вещи, которые могут изменить нашу жизнь. Например, старый блокнот, который когда-то был нашим дневником, может стать источником вдохновения и мотивации. А маленькая игрушка, забытая когда-то давно, может напомнить нам о детстве и сделать наш день ярче.

Таким образом, ящик стола — это не просто ящик, это символ нашей жизни, нашей организации и нашей индивидуальности.

Мда, какая же порой хрень лезет в голову, когда стараешься посмотреть на обыденные вещи другим взглядом…

— Вот сюда мы будем складывать мини-бюллетени, — хмыкнул преподаватель. — Итак, записывайте своих выдвиженцев и пусть выиграет достойнейший.

Ребята устали после отсиженных пар, поэтому торопились закончить с этой процедурой. Мне кажется, что всем было насрать на то — кого выберут старостой. Меня выберут — хорошо, Лаврина выберут — тоже неплохо. Главное, чтобы знать, с кого потом спрашивать расписание занятий.

Сложенные вчетверо листочки бабочками полетели на коричневое дно. Преподаватель потом быстро перемешал их, как будто бочонки в мешочке лото. Вероятнее всего, он это сделал чтобы никто не запомнил — чей почерк выбрал не того.

И вот, когда все листочки погрузились внутрь, преподаватель начал с улыбкой доставать и разворачивать их. Светлана записала на листке две фамилии, приготовилась ставить галочки напротив названной.

— Южский! — провозгласил преподаватель и возле моей фамилии появилась галочка.

— Лаврин! — возле второй фамилии тоже затанцевала синяя птичка.

Дальше пошла чехарда в названии фамилий. Галочки толпились возле фамилий. То одна, то другая фамилия могла похвастаться увеличенным стадом птичек. С каждым уменьшением листочков и прибавлением галочек росло напряжение в аудитории. Кто-то на задних рядах даже начал делать ставки. И сумма озвучена была приличная.

Я скосил глаза и увидел, что этоГовардский с Лопыревым поспорил с Батуриным и Сернитским.

Ну да, если я выиграю, то потом надо стребовать долю. А что? Они подставили меня, а потом начали…

Я присмотрелся к одноклассникам. Они старательно отводили взгляды от моих испытующих глаз и прятали улыбки на подрагивающих губах.

Твою же дивизию! Так они специально это затеяли? Знали о нашей вчерашней дуэли и решили вот так вот развести Батурина и Сернитского?

Нет, теоретически это возможно. Создать чат, включить в него всех учеников, кроме четырех главных лиц. Потом в нужное время подзадорить нужных людей и заключить с ними беспроигрышное пари.

Молодцы, ничего не скажешь!

Конечно, рисковали тем, что информация просочится к Батурину, Лаврину и Сернитскому, но… Судя по тому, что фамилии шли пока вровень, никто из учеников не сдал заговорщиков.

А Светлана Карамазова? Она тоже в этом участвует?

— Южский! Лаврин! Лаврин! Южский! — преподаватель продолжал разворачивать листки.

Светлана опустила голову, старательно вырисовывая галочки. Её лица не было видно, но по красноте краешка лба можно было судить, что она тоже тщательно скрывала эмоции.

Я правильно подумал, что моим одноклассникам наплевать на то, кто будет старостой, но вот ради шутки, а потом ради угощения на выигранные деньги — они подписались под этой аферой. Что же, в этом споре нет никакой выигранной чести, только стеб над Лавриным.

Вон, как он постукивает костяшками пальцев по парте. Ещё немного и пробьёт её насквозь. Заставят потом платить за причиненный ущерб. Нет, денег у семьи Лавриных хватало. Вот с мозгами у молодого поколения была напряженка, а денег хватало.

В принципе, тут у всех хватало. Даже было с избытком, поэтому никто особо и не хвастался нарядами или дорогими машинами. Тут этим никого не удивишь, а нарваться на стеб можно, мол, решил сверкнуть бриллиантами перед изумрудами и алмазами.

— Лаврин! Южский! Лаврин! Южский! И остался последний листок. Ну, что кого выберет ученическая воля? — спросил у студентов преподаватель.

— Лаврин! Южский! Южский! Лаврин! — было ему ответом.

Преподаватель поднял над головой листок и начал понемногу разворачивать.

— Хрен с ним, удваиваю сумму спора! — послышался голос Батурина.

— Заметьте, не я это предложил! — тут же ответил ему Говардский.

Мне с трудом удалось сохранить каменную рожу. Вот сейчас будет облом у Лаврина, который уже приготовил воздеть руки вверх.

Да только ради одного этого стоило затеять всю эту аферу. Жаль только, что это не пришло в голову мне. Однако, мои друзья молодцы — сумели направить нос по ветру. Откуда только узнали про назначение старосты?

— И последним голосом старостой назначается… — преподаватель развернул листок, на котором была выведена фамилия, а под ней стояло сердечко.

Хорошее такое сердечко, нарисованное не просто штрихами, а несколько раз обведенное.

Фамилия была видна всем. На лицах студентов появились улыбки. Уже можно было не сдерживаться.

— Черт возьми! — послышался голос Батурина.

Сернитский добавил фразу похлеще, за что получил замечание преподавателя и обещание снизить оценку за тест на балл. Светлана поставила большую галочку напротив моей фамилии, после чего выпрямилась и кивнула, глядя мне в глаза.

На Лаврина было жалко смотреть. Он понурился и побледнел, но после выпрямился и заставил себя через силу улыбнуться. Улыбка выглядела оскалом гиены.

— Эдгарт Южский, большинством голосов вы назначаетесь старостой группы! — провозгласил преподаватель.

— Благодарю! — ответил я. — Я постараюсь не подвести оказанное мне доверие!

— А на радостях от такого назначения мы всех приглашаем в кафешку! — воскликнул