Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Лежащий зашевелился, обозначая движение вверх, но не встал. Я продублировал:

— Ты что, с первого раза не понимаешь? Мне повторить прикладом по горбу?.. Ну, живее, живее!..

Он осторожно, сутулясь, привстал. Псы заворчали. Задержанный вздрогнул.

Это был мужичонка неопределенных лет, самого обычного простецкого вида, в какой-то темной робе, что ли.

— Ты кто, жопа? — сердито рявкнул Грищук. — Имя⁈

— Это… Это мое имя?

— Свое я сам знаю! Ну, быстро!

— Ни… Николай.

— Фамилия, мать твою!

— Шубин. Николай Шубин…

— Зачем проник в часть? Ну! — я обозначил недвусмысленное движение прикладом вниз, в область ширинки черных штанов.

Задержанный вздрогнул, руками невольно прикрыл пах.

Конечно, я не собирался его трогать. Не по-мужски это, не по-солдатски измываться над беззащитным. Но припугнуть для пользы дела бывает необходимо.

— Да я так… ребята! Я случайно… — запричитал он, — ну, поддал, заплутал, хрен знает, лес какой-то! Потом слышу, собаки бегут, лают. Ну, здесь я струхнул, конечно… А тут вы…

— Так, — прервал я бессвязную речь. — Ты хочешь, чтобы тебе всю твою подвесную систему отшиб?

И я вновь указал взглядом на эту самую систему.

— Стой, стой, Сергеев, — довольно официально перебил Зинкевич. — Давай его в дежурку…Что-то он п*здит. Случайно. Ага, как же… На режимный объект. Саня, пошли кого-нибудь на пятый пост, пусть звонят в караулку, мол, нарушитель задержан. Ты, чучело! Ты один?

— Я?.. Один, один, да!

— Точно? Смотри, если соврал, потом пеняй на себя!

— Да говорю, один! Нечаянно, ребята, ну поддатый был, ну чо…

— Перегаром не пахнет, — заметил я.

— Маркелов! — распорядился Грищук. — Давай на пост, скажи Кучеренке, пусть в караулку звонит! Вот, держи фонарь. Пусть еще скажет, что заграждение нарушено на пятом посту. Не забудь!

— Ага! — сибиряк схватил фонарь, попер через лес, причудливо маяча световым пятном по еловым кронам.

— Не ага, а есть!.. Э, чалдонский валенок!

— Ну, пошел, — приказал Зинкевич задержанному. — Шаг влево, шаг вправо считается побегом. Стреляем без предупреждения!

— Ребят… Да отпустите, я уйду, и все! Я что, шпион какой, что ли? Мне ваши военные тайны на хер не надо…

— Ты что, дурак? — резко прервал я. — Это ты будешь военной прокуратуре объяснять, шпион ты, или нет. Пошел без разговоров!

Он уныло заткнулся, и мы какое-то время пробирались сквозь заросли. Впрочем, заросли в хвойном лесу — понятие условное, здесь ведь нет подлеска, то есть кустов, травы, отчего двигаться по такому лесу гораздо легче, нежели по лиственному. Конечно, если деревья растут не слишком плотно, и нет завалов валежника. Здесь этого не было.

Выбрались на дорогу. Это была не просека, а самая настоящая дорога, хоть и грунтовка — для проезда грузовых автомобилей. И она была не прямая, а овальная; грубо говоря, вроде стадиона, она окружала огромные резервуары. Вот теперь-то я увидел их!

Ночь была с переменной облачностью, более-менее лунная, да и освещение присутствовало. Правда, не прожектора, а просто фонари на столбах. Резервуары — гигантские цилиндры диаметром метров двадцать и высотой где-то в четыре этажа. Три таких исполина стояли в ряд, производя внушительное впечатление.

Справа горели яркие огни и доносился неумолчный шум железной дороги. Ночной холодок вновь ощутимо полез под гимнастерку.

— Грузовой с севера по первой!.. — раскатился над окрестностями мегафонный голос.

— Ого, — сказал я, кивая на резервуары. — Солидно!

— А то, — довольно подтвердил Зинкевич. — Весь округ снабжаем! И не только…

Тут он осекся, сообразив, что болтать на такие темы вообще не стоит, а при задержанном тем более.

— Топай, топай, — повелительно сказал он. — Руки за спину!

Без происшествий мы миновали огромные баки, пошли мимо складских строений, насосных станций… Здесь тоже были посты, и повторились все уставные правила типа пароля-отзыва… Разводящего часовой мог допускать на пост, поэтому весь наш конвойный отряд прошествовал мимо часовых, дорога повернула влево, справа потянулась бетонная стена с колючей проволокой поверху, и я понял, что мы приближаемся к знакомому мне КПП. Освещение тут было как на Невском проспекте!

Да, вон ворота, вон здание КПП. Рядом с ним возникли две фигуры в офицерской форме. Одна невысокая, коренастая, другая — рослая и стройная.

— Ух ты, — приглушенно пробормотал Зинкевич. — Командир!

Теперь и я в электрическом свете различил три больших звезды и два просвета на погонах высокого.

Зинкевич вырвался вперед, метров за семь-восемь до командира перешел на четкий строевой шаг, за два метра до него замер, вскинув руку к виску. Мы тоже встали.

— Товарищ полковник! На территории задержан нарушитель! Доставлен по назначению. Докладывает помощник командира взвода сержант Зинкевич.

— Вольно, — кратко велел командир.

Глава 6

Мы расслабились в стойках, но продолжали стоять на местах. А нарушитель рыпнулся вперед.

— Стоять! — я прихватил его за куртку.

— Товарищ начальник, — глотая слова, со слезой заспешил задержанный, — тут, значит, ошибка! Я нечаянно… Ну, выпимши был, случайно попал к вам, а тут ваши с собаками!..

— Зинкевич, — произнес командир, не обращая внимания на плаксивый лепет, — это что, твои волкодавы его взяли?

— Так точно! Точнее, вот — рядовой Сергеев. И Гром. Это собака. Они задержали. Они у нас новенькие, только вчера прибыли в часть из учебки. Старший лейтенант Смольников знает.

Полковник перевел взгляд на меня, провел им сверху вниз. Усмехнулся — должно быть, моему гренадерскому росту.

— Рядовой Сергеев?

— Я!

— Товарищ начальник!.. — вновь загундел задержанный, — я ж говорю… случайно, я не хотел! Ну, вдатый был, дурак дураком, котелок же не варит ни хрена, туман! Ну и поперся…

— Павел Сергеевич, — повернулся командир к стоящему рядом дежурному по части, капитану. — Забери этого гуся, чтобы он мне жить не мешал. И без того забот выше крыши… А он во мне лютого зверя пробуждает. И вам от этого будет худо, и сам я не хочу. Пусть сгинет с глаз моих!

— Грищук, Зинкевич! — велел капитан сержантам. — Давайте этого обормота в дежурку.

Зинкевич быстро передал Рекса Табачникову, схватил «обормота» за левую руку, Грищук за правую — и поволокли на КПП.

— Това-арищ полковник!.. — в последний раз взвыл