Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

– Он ее создал… – Каталина уже катила кресло по длинным, узким, освещенным тусклыми лампочками коридорам. И уже было очевидно, что корабль, на который он угодил, никак не мог быть каравеллой – как минимум линейный крейсер. Час от часу не легче…

Единственный попавшийся навстречу матросик, прижавшись к стенке, чтобы уступить дорогу, спросил: «Кого везешь, Каталина? Помочь?»

– Не твое дело. Сама справлюсь, – спокойно ответила она, вкатывая кресло в лифт, который не меньше трех минут неторопливо полз вверх.

Создал? Что значит создал? Каталина сказала об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Казалось, ее даже несколько покоробило невежество пленника. Впрочем, возможно, она имела в виду общество, уклад, нравы и обычаи – все атрибуты пиратской цивилизации.

– Что значит – создал? – Командор решил после непродолжительного молчания, что задать прямой вопрос все-таки лучше, чем строить догадки.

– А это вам капитан объяснит! – тут же ответила Каталина. – А может, и не станет объяснять. Мы уже приехали.

Впереди показалась массивная дверь из мореного дуба, и ее створки уже начали медленно открываться.

– Как его имя? – спросил командор напоследок.

– Называйте его «капитан». – Она втолкнула кресло в раскрывшуюся дверь, но сама проходить не стала.

Кресло по рассчитанной с ювелирной точностью траектории проследовало от двери к столу, на котором стояла пузатая бутылка из темного мутного стекла (не меньше полутора литров), две деревянные кружки и блюдо с вареными креветками, украшенными дольками лимона.

– Что ж, командор! – Капитан, казалось, и не прерывал начатого разговора. – Прежде чем начнем беседовать о делах, давайте, согласно обычаю, помянем наших мертвецов.

– За них – можно, – согласился Матвей, правда, без уверенности, что сможет поднять наполненную кружку. – Только кто бы помог мне пересесть. Не слишком удачная идея – поминать погибших, сидя в инвалидном кресле.

– Точно сказано! – Капитан поднялся, схватил Матвея в охапку и легко пересадил его в стоящее рядом мягкое кресло, а каталку пинком отбросил в угол каюты.

– А вот что за дела у нас – ума не приложу… – продолжил разговор командор.

– А придется приложить-то! Разве не интересно вам, дорогой командор, почему вы еще не труп, хотя, казалось бы, у меня нет ни одной видимой причины сохранять вам жизнь? Разве не вызывает любопытства, как вы, опытнейший пилот, прекрасный вояка и вообще очень неглупый человек, попали в такую детскую ловушку?

– И вы, значит, прямо сейчас мне все растолкуете? Не так ли?

– Не так ли… – передразнил его капитан и отхлебнул из кружки. – Да вы пейте. На Тортуге делают лучший ром в галактике. Даже на Земле такого нет…

– Откуда вам знать, что есть на Земле, а чего нет?!

– Пора бы уж понять, что в Окраинных мирах знают о Земле гораздо больше, чем на Земле об Окраинных мирах. Итак, вы не против начать переговоры?

– Офицерам флота Федерации запрещено вступать в официальные переговоры с главарями банд и прочими лицами, объявленными вне закона. – Командор наконец-то смог поднести кружку к губам и медленно выпил ее до дна.

Напиток с обжигающим, горьковатым вкусом, сдобренным оттенками ароматов фруктов и специй, действительно оказался превосходным. Командор сразу же почувствовал прилив сил и даже сделал безуспешную попытку встать.

Капитан помрачнел, выслушав его последнюю фразу, и теперь, казалось, глубоко задумался, чем бы ответить. Он стянул с себя треуголку, швырнул ее на пол, поднялся со стула, обошел вокруг стола, оказался у Матвея за спиной, схватил его за плечи и начал громко говорить ему прямо в ухо:

– Кто из нас занимается разбоем – это еще вопрос. Да, Первый Капитан действительно успел натворить немало делишек, прежде чем основал Тортугу. Но теперь, когда с тех пор прошло около трехсот лет, мы – нормальная мирная планета, по мне – даже слишком нормальная и слишком мирная… Флот Тортуги – это что-то вроде сил быстрого реагирования Лиги Окраинных миров. Мы делаем то же, что и вы: проводим миротворческие операции, боремся с пиратством, противодействуем внешним угрозам. Тит Байярд, который приходится мне прадедом, действительно начал с каперства, но постепенно понял, что есть более выгодные и безопасные способы сделать свою планету богатой и процветающей. Сейчас любой житель Окраинных миров, если ему это, конечно, по средствам, посетив Тортугу, может оказаться в шкуре флибустьера Карибского моря или киликийского пирата, что в древности были грозой Средиземноморья, или сомалийского морского разбойника… Как видите, командор, мы неплохо знаем историю Земли и сделали ее главным источником наших доходов. Так что не надо чванства и высокомерия! Я лишь выполнил свой долг, а вот что вы со своими головорезами делали на мирной перевалочной базе? Зачем взорвали заправщик? Там, кстати, тоже были люди! С какой целью изувечили транспортное судно? Не надо – не отвечайте! Я и так знаю о вашей «миссии» вполне достаточно – ровно столько, сколько мне следует знать…

– Так почему я до сих пор жив? – Матвей решил сменить тему разговора, понимая, что капитан как минимум наполовину прав, и возразить ему нечего. – Почему вы просто не уничтожили мой истребитель? Ведь тогда бы никто из ваших не погиб.

– Что мне приказали, то я и сделал. – Капитан разлил по второй кружке, и снова до краев. – Есть очень влиятельные люди, которым вы нужны живьем. Зачем – об этом я могу только догадываться, так что не буду забивать вам голову неточной информацией. Они сами вам все расскажут. И мне еще, пожалуй, пистон вставят за то, что я не доставил вас в добром здравии и полной боевой готовности. Так что на месте будем через три дня, и за это время Каталине придется очень постараться, чтобы восстановить ваше подорванное здоровье.

– Не думаю, будто я такая важная персона, что во мне лично был кто-то заинтересован.

– Вот и не думайте! Пейте.

Матвей сделал глоток, а потом, секунду подумав, медленно влил в себя все содержимое кружки. Напиться до полного бесчувствия – лучшего сейчас не придумать. Тогда все проблемы отложатся на неопределенный срок, и даже если капитан плавно перейдет от «дружеской беседы» к пыткам, то будет гораздо легче перенести боль. Что бы он ни говорил, нельзя верить ни единому слову. Впрочем, какая разница – верить или нет? Получается, кто-то очень важный приказал капитану взять живьем обычного флотского офицера. И пусть даже этот самый командор Матвей Вайгач имеет почти безупречный послужной список, награды, пусть даже он отличился в нескольких стычках – все равно непонятно, зачем он кому-то мог понадобиться. Да еще и живьем. Да еще и в добром здравии.

– А зачем, капитан, на вас этот клоунский