Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

– Чего ж не сходить? Надобно.

– Сходи, Илюша. А и я давненько в палатах государевых не был, не то Агафью Пантелеевну попрошу… Спокойно иди, не бойся ничего. Только не ешь и не пей, что предлагать будут, вид сделай, а сам вылить незаметно постарайся. Да близко не подпускай, не царапнули б иголкой. Мы тебя проводим, да мало ли случайностей?

Илья кивнул:

Много, ох, всякое бывает.

– Сделаю я все. А Аксинья, она?..

Не хватило у Ильи сил душевных, хоть и дурища, да сестра ему. Каково это – думать, что предал тебя родной человек? Осознанно предал, на смерть отправил.

– Она небось и не знает, что именем ее тебя вызвали. Дура она, это уж всяко, а предательница или нет – смотреть надобно.

Илью это не слишком утешило, все ж сестра родная, а только и выбора нет. Собираться принялся. И начал с того, что оружие проверил – все ли наточено, все ли легко из ножен выходит… Так-то оно куда как легче дышится!

Добряна подошла, Илье зарукавье протянула, необычное, ровно веточка гнутая, с листьями березовыми. Только веточка живая быть должна, а эта сделана так искусно, застыла, веточка из одного камня, листочки из другого…

– Хозяюшка?

– Надень, Илюшенька, да не снимай. Под одежду надень, чтобы не видно было никому.

– А…

– Даже когда плохое что случится, я эту веточку почую за десять верст.

Илья поблагодарил, веточку поглубже на плечо надвинул, авось и не заметят, под рубахой-то да под кафтаном. И чуточку легче ему стало.

Ох, Аська, дура ты этакая, по своей глупости да зависти возмечтала царевной стать, а вышло что? Не выходит из дурного семени хорошего урожая. Нет, не выходит…

* * *

– Сегодня черное дело свершиться должно.

Устя как услышала, так у нее и в глазах потемнело, едва ноги резвые не подкосились, кое-как присесть на сундук успела.

– Бабушка, уверена ты?

– Илюшке грамотка пришла. Как ты думаешь, где выкрадут его? В палатах государевых али где по дороге сообразят?

– Я бы о палатах подумала, потайных ходов тут – ровно в муравейнике, не один, так другой. Не Илью – роту стрельцов можно за стены вынести да вывести. Опять же, Илья не пешком пойдет, в возке поедет, там его не так-то легко достать.

– А когда кучера поменяют?

– Так не один ведь кучер-то! И незаметно это проделать удастся ли?

– Тоже верно. Куда как проще – вошел человек в палаты царские, а вышел ли? Может, и вышел, еще и свидетели тому найдутся…

– Новолуние сегодня, бабушка.

– Решили они сразу все сделать, одним днем. Оно и понятно, когда б похитили они Илюшку, мы его искать начали, а по крови родственной найти можно.

– Можно ли?

– Я могу, Добряна может, а вы родные. Не за час, а за день, но нашли бы. Ведьмам, говорят, такое ловчее, ну так и мы не лыком шиты.

Устя кивнула мыслям своим, к сундуку подошла, открыла его.

– Бабушка, поможешь мне?

– А муж твой голову нам не оторвет? Мне сначала, а и тебе потом?

– Братца мне бросить надобно? Не могу я так!

Агафья головой покачала:

– Нет, внученька, в палатах ты мне еще помочь можешь, а далее – не возьму я тебя с собой, и не проси даже.

– Я полезной буду, и ты о том знаешь!

– Будешь. Когда дитя ро́дишь.

– Бабушка?!

– А ты не поняла? Эх ты, волхва! Непраздна ты, уж дня три, может, а то и четыре.

Устя и рот открыла:

– К-как?! Бабушка, правда это?!

– А чего ты удивляешься? Ты молода и здорова, муж твой десяток детей еще сделать может… и смотрите вы друг на друга ласково. Чего странного?

– Быстро так…

– Как Господь дал. И то – считай, зима закончилась, март на дворе, вы уж почти месяц женаты. Вот и случилось.

Устя пальцы сцепила, не знала, то ли за голову хвататься, то ли за сердце.

– И… теперь что?

– Да и ничего страшного, живи себе и радуйся, ребеночка жди. Мужа сегодня порадуй.

– А… можно нам? Радоваться?

Агафья поневоле фыркнула. Ох уж эта молодежь бестолковая!

– О ребеночке скажи, глупая! А в остальном – все вам покамест можно, ты сильная, еще и в радость будет. Я тебе точно говорю, не станет ребеночку хуже от радости вашей… Любой радости!

– Так, может…

– А вот это – никак не может. Ты, Устя, не путай, когда в кровати ты с мужем порадуешься, тело хоть и напряжется, а все ж ты в кровати останешься, если и будет какой вред, сила твоя легко его залечит. А вот наши дела тебе сейчас ни к чему. Там ты силу тратить щедро будешь, а молодость твоя тут помехой станет, неопытна ты, сама не поймешь, как волховскую силу потратишь, жизненную тратить начнешь. Тут и сама надорвешься, и ребеночку плохо будет. Когда б не была непраздна ты – отоспалась да отлежалась. А когда малыш внутри сидит, он от тебя все получает, первым делом по нему все ударит.

– Бабушка…

– Да. И только так, хочешь ребеночка здорового – поосторожнее с силой своей, а лучше вообще ее не используй без надобности крайней.

– Поняла я, бабушка.

– Вот и ладно, когда поняла. Сделай, что скажу, а далее – не твоя забота, обещаю, все устроится.

– Бабушка…

– Мужу скажи обязательно.

– А когда случится что?

– Не случится, и не думай даже. Ты волхва не из слабых, благословение Живы на тебе, да и мы с Добряной рядом, ежели сами не справимся, еще кого попросим. Хотя чего тут справляться – и выносишь легко, и родишь, как выдохнешь. Столько-то вижу я, осталось тебя от глупостей да опрометчивостей уберечь.

– Бабушка!

– Цыц.

И спорить было сложно, будь ты хоть трижды царица.

* * *

Вечером Илья к палатам государевым подъехал, как ни в чем не бывало с другом поздоровался, коий в карауле стоял, поискал глазами сенную девку, да та сама к нему кинулась, ровно к родному, запричитала, едва Илья отшатнуться успел – не ткнула б иголкой отравленной.

– Ох, счастье-то какое, боярич! Глаза выплакала государыня, идем, провожу я тебя…

Илья и пошел вслед за ней, на два шага отставая. Шапку на затылок сдвинул, кафтан расстегнул, вроде как и не опасался ничего особо.

– Направо, потом налево…

Девка приговаривала потихоньку себе под нос, Илья прислушивался. И невдомек было им, что наблюдали за ними. Не постоянно, нет, а все ж ходами потайными палаты царские богаты. Устя их все не ведала, но и того хватило…