Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

Волновалась она? Да так, что о внешности своей не подумала?

– Что случилось, мачеха? Чего надобно?

Любава на Устинью поглядела недобро.

– Поговорить бы нам наедине, сынок.

– И не сынок я тебе, и от Усти у меня секретов нет. Говори, когда чего надобно.

Да и проваливай подобру-поздорову.

Не сказал Борис последних слов, а только все трое о них ведали. Поджала Любава губы:

– Все ж жена твоя и молода слишком, и…

Приподнялся Борис с кресла, и стало даже Любаве ясно, что выкинет он сейчас мачеху вон, за шкирку. Зашипела Любава, ровно гадюка!

Когда б Устя вон вышла, хватило б ее силы Бориса чуток оморочить! А на двоих… нет, на двоих не хватит уже!

Будь проклято ее бессилие!

– Хорошо же! Боря, Платон Раенский пропал невесть куда! Прикажи искать его, прошу тебя!

– Боярин пропал?

– Со двора свели? – Устя не выдержала, за что и смешок от Бориса получила, и от Любавы гневный взор. Могла б вдовая государыня, пощечину б наглой девке влепила!

– Не предмет это для шуток гадких! Волнуются за него!

– Понимаю, государыня, – Устя ругаться не стала. – Не о том я, сказала неправильно. Откуда боярин-то пропал? Из дома или из палат государевых или ехал куда по делам важным?

Заскрипела Любава зубами.

Когда б не эта гадина, она б сейчас Борису просто приказала! И искали б Платошу тщательно! А с ней не получится ничего, разве потом время подгадать?

Посмотрела царица на Устинью, поняла, что в ближайшее время та от мужа не отойдет! А для Платоши-то каждая минута может важна быть! Зима ж на дворе! Мало ли что!

Лишь бы живым нашли, потом-то они с Варькой Платошу выходят…

Да и Сара с Евой молчат, но тех искать не попросишь, да и что ведьмам станет?

– Боярин Раенский по делам поскакал… Только не для обсуждения это, государь.

– Что именно, Любава?

Потупилась царица, сюда-то шла она в расчете на простой приказ, а пришлось историю придумывать. Плохо получилось, ну уж как есть!

– Платон… мужчина он, а Варваре уж не требуется ничего. Была у него полюбовница, вроде как из иноземцев, вот она его о встрече попросила, к ней боярин поехал.

– Затяжелела она от него, что ль?

– Да кто ж знает, Боренька?! Прикажи искать!

– Как любовницу-то звали?

– Сара Беккер.

И то… пусть и Сару поищут! Взяла моду – не объявляться после важного дела! А Любаве теперь гадать, получилось ли?!

– Ладно, прикажу я, пусть ищут. Не сказал ли боярин, куда ехать собрался?

Любава руками развела. Но путь боярина описала, вроде как там должен он был с любовницей встретиться, да поехать куда?

– Хорошо, – не стал Борис спорить. – Искать прикажу, а далее все в руце Божьей.

– Спаси тебя Бог, Боря!

Вышла Любава, а государь на Устинью поглядел:

– Почему мне кажется, супруга любимая, что скрываешь ты от меня что-то?

– Не кажется. – Устя потупилась. Она уж от Агафьи знала все. – Ты, любимый, прикажи искать боярина, а только знай – не найдут его никогда.

– Почему же?

– Потому как мертв он. А баба, про которую говорила Любава, – ведьма.

– Та-ак…

– Помнишь, Боренька, как на тебя порчу наводили? – Устинья бы всю правду мужу рассказала, да только о некоторых вещах лучше помолчать до поры. – Как коловорот обжег тебя?

– Поди не запомни такое.

– Она это была. К ней боярин и поехал.

Борис невольно груди коснулся, потер там, где обожгло его.

– Зачем, Устя?

– Всех причин не знаю я, Боренька, но к ведьмам за добром не ездят. А Божедар, слышал ты о нем, ведьму и уничтожил. Ну, и боярина заодно.

Боря пару минут размышлял, как быть.

Ежели так подумать, и ничего страшного не произошло. Злоумышление на государя смертью карается, а ведьма на него порчу наводила. И не врет ему Устя, это он видит, не умеет она ему врать. Все одно ведьма смерти повинна. Кто ее убил – просто приговор исполнил.

Боярин Раенский?

Его Борис и вовсе терпеть не мог. И убрать не мог – родственничек государыни, и смотреть на него противно было, тошно, ползает по твоему дому гадина ядовитая, а ты и лопатой навернуть ее не можешь – нельзя! Тьфу, пакость, придумается ж!

И зачем к ведьме он поехал?

И кто порчу на Бориса наводил? Нет-нет, понятно, что ведьма, а просил ее кто?

Так что…

– Прикажу я боярина искать, когда можно, а потихоньку боярину Пущину укажу не сильно усердствовать.

– Пусть усердно ищут, Боренька, пусть. Не найдут они ничего.

– Уверена ты, Устёнушка?

– Да, любимый.

С тем государь и приказ отдал. Пусть ищут. Только вот права была Устя. Не нашли боярина. Вовсе не нашли. И не одного его.

Опустел домик травницы в Иноземном квартале.

А еще боярыня Евлалия Пронская пропала. Но то уж вовсе никто, окромя близких ее, и не заметил.

* * *

– Матушка!

Роман Пронский на мать смотрел даже чуточку растерянно. И то сказать!

Как лет пять-шесть тому назад вышла за него замуж Ева, боярин и вовсе головой своей думать перестал. А зачем ему такие сложности?

Жена и подскажет, и направит, и сама много чего сделает. А теперь вот нет ее рядом, и дальше-то что? Как быть?

– Чего тебе – матушка! Вон уж седина в бороде проглядывает, а ума как не было, так и нет! Искать твою женку надобно, только тихо!

– Да?

– Чтобы не было нам никакого урона! Когда случилось чего…

– Да что с ней могло случиться-то? Маменька?

Проглотила слово ядовитое боярыня Степанида.

Что могло с ведьмой случиться? Ой, лучше тебе, сыночек, и не знать про то, и не думать даже, чаю я, целее будешь!

– Ты бы поговорил с кем из Разбойного приказа. Вот хоть и с боярином Репьевым, чай, послушает он тебя! Объясни ему, что неладное с женой случилось, искать ее надобно…

Хотя как ты ее найдешь, когда уж государыня не может? Но лишним оно и впрямь не будет.

– Поговорю, матушка. Сей же день и поговорю. А когда не найдется Евлалия?

– В церковь пойдешь, там ее рано ли, поздно мертвой признают, а ты еще раз женишься. Чего спрашивать?

– Но я… я Евлалию люблю!

– Ну и люби себе на здоровье, а только наследник тебе надобен!

– Жестоко это, маменька!

– А не жестоко вот так пропасть неведомо где? Мы за нее волнуемся, переживаем, а ей и горя нет?

Горя Еве действительно не было, хорошо ее прикопали, на три метра под