Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

сильное. Может, завязано не на нашу силу, несмотря на жертву, а на силу того вымершего клана. Может, не соблюдено условие с числом поколений или с числом потомков, которые должны погибнуть. Может ещё что-то.

— Я не дам ей погибнуть!

— Тебе вероятно и не придётся. Любое проклятье родитель может взять на себя. Это его святое право, — заверил Тиберий. И не удержался, всё же слепым или глухим он не был (да даже если бы и был, когда девушку похитили и потом, когда она сначала пропала, затем сбежала, Герберт своих чувств к ней не скрывал, как не скрывал и когда перстень Леонарда потух): — Только ты понимаешь, что это решит только одну проблему? Что ты никогда не сможешь привести её в свой клан, а она принять тебя в свой? Что вы никогда не сможете заключить брак? Что она никогда не сможет родить тебе ребёнка?

— Плевать. Главное, чтобы была жива.

— Это ты сейчас так говоришь.

Под взглядом полных боли карих глаз с алыми искрами начальник отдела потупился словно провинившийся школьник. Но укорять за это его бы никто не стал. Мало кто бы смог сейчас посмотреть в глаза всё понимающего, но всё равно уже принявшего решение Герберта Киристе.

Под действием зелий Розмари была вялой, кажется, вообще не осознавала, где находится, и, поев, сразу же снова уснула. Но и не давать их ей Джулиан пока не мог: после выплесков слишком велик был риск, что сила пойдёт не по каналам, а это вполне могло девушку убить. Так что собственную циркуляцию энергии целитель дочери пока зельями блокировал и силу проводил по каналам только сам. Это тоже создавало некоторые риски, но меньшие, чем новый выплеск.

Второй пациент — считать Леонарда Кримос гостем у Джулиана как-то не выходило — крепко спал и на посторонние звуки не реагировал. Но будить его, когда позвонили из больницы, всё же пришлось.

— Мне нужно уехать. Надеюсь, ненадолго: судя по описанию, там ничего сложного. Но на всякий случай, вот инструкция, — сонному наследнику вручили блокнот, весь лист в котором был исписан мелким почерком. — Все, что нужно я ей дал. Но на случай, если задержусь дольше, чем на два часа, инструкцию прочитайте. Все необходимые зелья в её комнате, они подписаны. Блокиратор для вас я оставил на кухне. Без него к Розмари лучше даже не приближайтесь: собьёте всё своей силой. Дозировка небольшая, хватит на час-два.

— Хорошо.

— Артефакты от неё не убирайте. Это родовые, они создают поток. И не пугайтесь, если что, она под лекарствами, так что в сознание может не приходить достаточно долго или приходить не полностью. Будут вопросы, звоните. Лучше мне, но если буду недоступен, можете своему целителю. Я сейчас, пока еду, позвоню, расскажу ему, что и как.

— Хорошо.

Смерив его не самым довольным взглядом, Джулиан Неростре вздохнул, но больше никаких инструкций озвучивать не стал, направился к выходу.

Даниэль перезвонил сам минут через десять. В его исполнении инструкции Джулиана, честно прочитанные Леонардом трижды, но всё равно непонятные, повернулись новыми гранями. Отчасти потому что он в отличие от коллеги понимал, что наследник клана практически не разбирается в целительстве и может наделать ошибок просто по незнанию. Так что объяснял он максимально подробно, порой углубляясь в частности даже там, где это было излишне. Объяснил и то, зачем Лео нужен блокиратор, и то, как быстро тот подействует в этой конкретной дозировке, и то, что вообще происходит с Мари. За последнее наследник ему был особенно благодарен: непонимание беспокоило. Ведь, казалось бы, если каналы функциональны и магическая система снова полноценна, то всё уже должно быть хорошо. Но почему-то Неростре хмурился, поил Мари зельями, использовал родовые артефакты, а девушка всё ещё балансировала на грани.

— Он вернул ей магию после выгорания, да ещё при том, что была обратная перестройка и угроза выплеска. Без последствий, просто по щелчку пальцев это не пройдёт, — вздохнул Даниэль. И постарался объяснить так, чтобы было понятно, но Лео всё равно понял из половины и для себя уяснил разве что то, что не стоит торопиться: ситуация сама по себе нестандартная, готовых протоколов лечения вернувших магию выгоревших не существует и по сути Джулиан вынужден действовать на свой страх и риск. Ещё и с собственной дочерью, что добавляло эмоциональную составляющую.

— Добавь сюда ещё то, что он — глава не одного клана, а по сути трёх, и Мари нужно адаптироваться к их родовой силе. При том, что у неё и так уже есть и наша сила, и сила Герт. Это само по себе непросто. Тут помогает только то, что сродство высокое.

— А если она не сможет? Выгорит снова?

— Сможет, это её предковые рода, не чужие. Просто дай ей время.

— А оно у неё есть? Как быстро вообще проснётся проклятье?

— Джулиан сказал, какое-то время у них есть. И после пробуждения убьёт одного из них оно не сразу. Это логично: спало оно долго.

То, что у его разговора по телефону есть слушатели, Даниэль не учёл. Звонок Джулиана застал его у усыпленного зельями Максимилиана, оставлять того без присмотра было пока опасно, так что старый целитель решил, что время действия составов ещё всё равно не вышло.

— Речь ведь о Мари? Она жива? — стоило родственнику положить трубку, спросил старший пространственник. Даниэль вздрогнул и обернулся. — Да или нет?

— Да. Она жива, кольцо снял с неё её отец. Более того, он сумел вернуть ей магию.

— Мне слышится в твоих словах «но». Это из-за проклятья?

Целитель кивнул:

— С ним всё несколько сложнее, чем мне казалось. А теперь хватит заговаривать мне зубы. Как ты себя чувствуешь?

Гвендолин не стала прислушиваться к дальнейшему разговору. Ей было достаточно и сказанного: Мари жива, признана отцом и вернула магию. Это уже хорошо. Что бы там ни было за проклятье, время с ним справиться есть. Гораздо интереснее упоминание предковых родов, с силой которой нужно справится, причём во множественном числе. Жаль, Гвен не слышала начала разговора и, к стыду своему, не знала, к какому клану принадлежит отец родственницы. Но выяснить это не так уж сложно. Зацепок наставник дал ей достаточно.

Что бы не говорил Джулиан, за два часа вернуться он не успел, так что, подождав для верности несколько минут на случай, если целитель позвонит, Леонард