Чудные чудеса - Владимир Николаевич Корешков

class="p1">В грязь он снова полетел –

Ведь внезапно кляча встала:

Впереди была канава.

А потом он приложился крепко

Когда сбила его ветка.

И, судьбу свою кляня,

Под уздцы повёл коня

По тропинке к чародею,

Его другу – лиходею.

Вот заветная избушка!

Громко квакала лягушка

Из ближайшего болота.

В унисон кричала что-то

С дерева глазастая сова,

Стрекотал сверчок у пня.

Ветер сосны в такт качал,

Лес как будто напевал

Заунывный свой напев,

Ветерок же, улетев,

Вдруг в порыве воротился,

Ослабев, вновь удалился.

«Что за мрачная округа,

Где стоит лачуга друга!

Бродят призраки и сатана,

Даже спряталась Луна.

Вонь! Кромешный ад!

Черепа кругом висят.

Чертовщины здесь довольно, за глаза

Не свихнуться бы от этого с ума»! –

Молвил, озираясь, Брохиндей,

Привязав лошадку у дверей.

Поплевал три раза

Через левое плечо.

Не боясь чужого взгляда,

И, решительно, и горячо,

По-хозяйски, хам, теперь

С силой пнул ногою дверь.

Поспешив, наверно, слишком,

В полный рост вошёл в домишко.

Хрясь! И стукнулся о низкий потолок.

Позабыл, что домик не высок.

Слёзы брызнули из глаз

На камин. Огонь погас.

Как волчок по комнате носился,

Выл, и плакал, и бранился.

А колдун лишь гоготал,

Да остроты изрекал.

И промолвил, на наездника смотря:

«Что за чёрт привёл тебя?

Ну, колись, дружок – злодей.

Без тебя мне было веселей.

Что за пакость ты задумал?

Отравить царя удумал?

Надо ли кого-то утопить?

Обокрасть, иль что спалить?

Не томи, дуратская порода,

Чё те надо, воевода»?

Малость Брохиндей повыл,

Лоб потёр, заговорил:

«Ты – колдун первейшего порядка!

У тебя собачья хватка.

Если вцепишься, уж цапнешь!

Если гавкнешь, так уж ляпнешь»!

«Я не понял ничего.

Тьфу! Ты, этого, с чего

Меня псиную назвал»? –

Чародей вдруг закричал.

Вдарил Брохиндея кулаком.

Тот, как мячик, кувырком,

С шумом полетел на пол

И там спрятался под стол.

Под столом гостёк взмолился:

«Я, колдун, погорячился!

Скажу кратко. Дельце есть

Нам забот теперь не счесть:

Мы вчерась царевича прогнали,

А царю пообещали,

Новое дитё родить.

В общем, нужно подсобить

Ты применишь колдовство,

И обдурим мы его.

Обернись прекрасною девицей.

Станешь славною царицей!

А потом, немного погодя,

Обженив недальновидного царя,

Зельем царя – батюшку отравим,

А меня на трон поставим,

Всю козну поделим пополам.

Заживём! Ну, по рукам»?

Чародей решил помочь

Всю оставшуюся ночь

Дружбаны, таясь, шептались,

Даже утром не расстались.

И едва лишь солнца луч

Выглянул из чёрных туч,

Чародей, надев кольцо,

Вышел с другом на крыльцо.

Свистнул, лешего позвал

И ему он наказал

Лошадь Брохиндея взять

И в карету запрягать.

Как ни возмущался воевода,

Чтоб придать повозке хода,

Запрягли туда и Брохиндея,

Чтоб катилась веселее

Тяжеленная карета

Омерзительного цвета.

Скажем, не простое это дело

Экипаж тянуть умело

Без рывков и остановки,

Ведь на козлах леший ловкий

Бьёт запряженных кнутом,

Чтобы мчались с ветерком.

Ох, и запыхался воевода!

Вплоть до озера и брода

Галопировал в пристяжке

Он за коренной в упряжке,

Поспешал, как только мог

И, усталый, падал с ног.

Воздух ртом ловил беззвучно

И глядел туманно – скучно.

«Вашество! Ведь воевода околеет»!

«Этот факт меня не греет»! –

Лешему волшебник отвечал,

Да кольцо на пальце потирал.

Дунул, плюнул на него,

И явилось волшебство.

Леший завертелся как юла.

Принял вид кургузого конька.

Заменив беднягу Брохиндея

Конь – лешак бежал быстрее.

Чародей сам правил лошадьми,

Дальше в путь отправились они.

Глава IV

Вечером того же дня

На приёме у царя

Чародей предстал девицей:

Чернобровой, круглолицей

С серыми хитрющими глазами,

С аппетитно толстыми губами.

Грудь вздымалась колесом,

Но об этом расскажу потом.

Государь взмахнул рукой –

Мигом музыкантов строй

Начал петь, дудеть, играть…

Вышла пышка танцевать.

Жирными плечами повела,

И на млеющего батюшку – царя

Глазками заманчиво стрельнула,

По-турецки бёдрами вильнула,

В такт ударила задорно каблучком,

Подбоченясь, неожиданно потом

Странным голоском запела,

Царским сердцем овладела.

Царь – то пухленьких любил,

Худобы не выносил.

Деву под венец повёл…

Так колдун сел на престол

Роскошный пир у новобрачных

С обжорством, пьянкой без затей,

Без песен, плясок и острот удачных,

Закончился раздором меж гостей.

Скамьи, столы, посуда – всё разбито,

Вино заморское пролито,

Объедки пищи на полах

И рожи пьяных в синяках.

Медовый месяц «молодых»

Тянулся будто год.

Старик с женой хлопот пустых

Имел невпроворот:

Волшебник в образе царицы,

Капризной, взбалмошной девицы,

Чудил, бранился с самого утра,

Винище трескал до темна.

Супруг «счастливый» осознал,

Что с этой бабой он пропал.

Куда от фурии деваться?

Проснувшись, поспешая одеваться,

Раздумывал, как бы сбежать,

А та, давай его тягать

За нос и бородёнку, поучая,

И тумаками награждая государя.

«Великий» царь ушибы потирая,

Платочком слёзы промокая,

Скрывался от жены за трон

И там скулил до ночи он.

Проклятая толстуха каждый день

Величество вгоняла в гроба тень.

Глава V

Кубышка как-то подарила попугая

Старик свой страх превозмогая

На радостях стал с птичкою играть,

И с ней сюсюкать и болтать.

Вдруг пташка головою помотала,

Царю в глаза язвительно сказала:

«Ночью темень, ночью тишь,

Только ты, болван, не спишь,

Чтоб ты сдох, плешивый идиот,

Без тебя полно забот».

Взвыл от гнева «мудрый» царь

И, толкнув ногою клетку,

Приказал немедля в сетку

Бросить эту божью тварь,

После утопить в пруду

И затем отдать коту.

Тут царица рот открыла

И едва не возразила.

Но решила подождать

И глупца не раздражать.

Долго попугайчик трепыхался,

Слёзно и истошно надрывался.

Царские холопы знали дело,

Всё исполнили умело.

Знайте, леший птицей был.

Он кудеснику служил.

Тот лесного друга спас.

А помог волшебный квас.

Слуг дурманом напоил,

Попугая подменил.

Лешего же превратил в слугу,

Порученье дав ему.

Глава VI

Повелел колдун – хитрец

Для забавы во дворец

Чтоб прислуга привела

Златогривого осла.

Его зубы из топазов,

Все копыта из алмазов,

Уши, хвост из серебра,

А в султане два пера

Красовались на башке.

На забористой спине

Белая попона возлежала,

И корзина стояла.

Нёс ишак её с трудом,

Оттого он брёл пешком.

И порою тормозил да неспроста,

Ведь у него из-под хвоста

Звонко деньги выпадали,

Слуги те монеты собирали

И бросали золото в корзину,

Чтоб вести богатство господину.

Царь уставился на дивного осла,

Выпучил от удивления глаза

И решительно спросил:

«Эту прелесть кто вручил»?

Слуги колебались, отвечали,

Дескать, им давно сказали,

Что прислал