Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

Опять замолчал. Басманов достал фляжку, демонстративно отхлебнул. Старик оживился, показал знаками, что тоже не прочь угоститься. Влад, словно не заметив, спросил равнодушно:

– Нашел он путь под горой?

– Нашел, нашел, – закивал кам, поглядывая на фляжку. – Только все понять не мог, куда он ведет. Один раз пройдешь – выйдешь у Плешивой горы, второй пройдешь – выйдешь в Мертвой степи, а то и у самых Желтых солончаков. Один раз день идешь, второй раз – неделю. Видал я и таких, у кого борода отрастала...

– Стоп, – сказал Басманов и поболтал флягой в воздухе. – Ты-то, старый, при чем к этому русскому начальнику?

– Воды дай, – просто сказал Талгат. – У тебя же много ее, я вижу.

– Здесь воды – как в море, – проворчал Влад, но фляжку старику протянул. – Что ж ты ее со стен не собирал? Брезговал?

Кам сделал добрый глоток, покатал воду во рту.

– Здешнюю воду пить нельзя. Плохая вода в пещерах. Болезнь в ней.

– Спасибо, что предупредил, конечно. Только хорошей воды на сто километров в округе не найти. Ты думаешь, ты сейчас хорошую воду пьешь? Нет, дед, это такая же грязная вода была, я ее в Айгульской котловине брал. Только у меня специальные таблетки есть...

– Знаю, – сурово отозвался Талгат. – Твои таблетки, мое колдовство – а здешняя вода все равно плохая. Ты ее не пей.

– Договорились. – Басманов отобрал у него изрядно полегчавшую фляжку. – Ты, дед, от вопроса не увиливай: какое отношение имел к русскому начальнику, который путь под горой искал?

На этот раз старик запираться не стал.

– Отец мой у него проводником был. А я мальчишкой совсем бегал с ними, в пещеры меня не пускали, а тропки я им высматривал... Тогда и видел тех русских, у кого в пещерах бороды вырастали. Духи их там водили, путали... Потом война началась. Русский насяльник приказал вход в пещеры камнями завалить и уехал. Дед мне потом показал один тайный лаз, тот, через который ты прошел. Остальные завалили, как насяльник приказывал. Отец мой на войну ушел, убили его на войне, меня дед взял к себе, учить стал. Тогда и узнал я про темную дорогу, что ведет во много мест сразу...

– Запутал ты меня, дед, – в сердцах сказал Басманов. – Чисто те духи, про которых ты говоришь. Тут что, лабиринт пещер, что ли? Одни ведут в степь, другие в горы, третьи к солончакам?

– Глупый ты, насяльник. Какой лабиринт? Я же говорю тебе: темная дорога ведет в разные места. Одна. Сегодня – к горам, завтра – в пески, потом еще куда-нибудь... Пройти по этой дороге можно. Но тяжело это и опасно. Проводник нужен. Кам. Как я. Когда Олжас плакал там, за великой Стеной, я слышал. Пожалел его, барана глупого. И решил, что выведу его темной дорогой.

Снова драматическая пауза. Двадцать минут из отпущенных Басмановым на разговор тридцати растворились в темноте. Влад кашлянул.

– Послал я ему весточку, – собравшись с силами, продолжал старик. – Велел собираться в дорогу и слушать зов хаомы. Нюх у него слабей, чем у тебя, но он учуял. Только опять он, баран безрогий, все не так сделал. Взял с собой девку свою, а она всю родню потащила. Сестер, братьев, отца с матерью. Такой толпой разве пройдешь? По темной дороге в одиночку ходить надо. Вот и заплутали...

– Это они там, у колодца?..

– Они. Много дней шли, устали очень. Плохую воду пили, заболели. Олжас до самой двери дополз, а открыть не смог. Там рычаг был, чтобы дверь открывать, только он про него не знал. Так и умер, солнца не увидев...

– Что ж ты, старик, внука по-человечески не похоронил? – не сдержался Басманов. – Остальных-то по лавкам разложил, обряд свой отпущальный устроил... А внучка любимого как собаку у дверей бросил?

Не ответил Талгат. А Басманов, мысленно выругавшись, сказал себе, что лезет не в свое дело.

– Не как собаку, – уронил наконец старый кам. – Как стража ворот. Я тебя ждал, тебе знак подавал. Скажи, если бы я Олжаса вместе со всеми положил, узнал бы ты его? Запомнил бы?

– Ладно, дед, давай о деле поговорим. Что значат твои слова? Откуда ты обо мне узнал? Зачем ждал?

Он почувствовал, как сгущается тьма вокруг. Словно весь подземный мир смотрит на него единым черным глазом.

– Потому что ты – светлый батыр, насяльник, – торжественно сказал Талгат. – Тебя большая судьба ждет. Духи тебя любят, насяльник. Поведут тебя темной дорогой до самой великой Стены. И отомстишь ты тогда и за Олжаса, и за девку его, кобылу недоеную, и за всех, кто помер, не увидев солнца. – Он неожиданно ловким движением отцепил с пояса кисет и кинул его Басманову.

– Возьми хаому с собой.

Влад помотал головой, отгоняя наваждение.

– Слушай, дедушка... Если ты все про меня знаешь, как же ты так легко мне в руки дался? Неужели не видел, где я тебя в засаде поджидаю?

Старик довольно противно захихикал.

– Я же не такой хитрый, как ты, насяльник, в темноте не вижу. Да и не знал я, что встречу тебя так скоро. Отпущальный обряд сотворил, хаому пожег, к красному камню сходил, грибов набрать... Просил духов, чтобы они привели мне батыра светлого... Думал у колодца тебя найти, дорогу подсказать, а ты вот где уже оказался. Быстрый ты, однако, быстрый, как джейран...

Басманову показалось, что кам хотел по привычке добавить эпитет «безрогий», но в последний момент сдержался.

– Хорошо, – сказал Влад, сытый по горло духами, батырами и различными парнокопытными, – допустим, ты меня позвал. Я пришел. Мне действительно нужно оказаться около великой Стены. Можешь показать дорогу?

– Дорогу тебе духи покажут, – сварливо отозвался старик. – Я только дверь открываю. А дальше уже тебя темная дорога сама выведет.

– Нет, – покачал головой Басманов. – Так мы не договоримся. Давай-ка ты мне все по порядку расскажешь – куда этот коридор ведет, есть ли повороты, где ближайшие выходы на поверхность. Вот тогда и решим, пойду я этой дорогой или по горам двинусь.

Талгат прошипел что-то – видно, ругался на своем языке.

– Пройдешь еще столько же, сколько от колодца шел. Там увидишь красный камень, у которого грибы растут. Это дверь вторая.

– А первая?

– А в первую ты уже вошел, ее мой Олжас сторожил... Я тебе вторую дверь открою, за хаомой пойдешь. Дальше – не знаю, хоть и ходил по темной дороге,