"Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26 - Ринат Искандэрович Мусин

торговля цветами на площади сегодня не такая уж бойкая. Разглядел лишь десяток женщин с букетами и мужчину, который продавал цветы из припаркованного у тротуара «Москвича».

Проехали мимо Московского вокзала, свернули на улицу Гончарная.

— Пятый дом в самом конце, — сообщил Арбузов.

Он ткнул пальцем вперёд, где перед нами по дороге неторопливо двигался бежевый ВАЗ-2104. Я снова встретился взглядом с отражавшимися в зеркале глазами Серого. Кивнул головой. Посмотрел за окно, где по узким тротуарам мимо невзрачных домов, пропитанных многолетней историей, шагали пешеходы. Отметил, что они шли здесь не столь торопливо, как в Москве, и не по-провинциальному вальяжно, как передвигались горожане в Нижнерыбинске. Посмотрел на фасады домов. В соблюдение культурных традиций Северной столицы стены на улице Гончарная украшали надписи: «Цой жив», «Перемен!», «Долой КПСС!», «USA» и написанное крупными буквами с тремя ошибками популярное в настенном городском творчестве слово «лес».

Я посмотрел на часы — до встречи с Васильевым оставалось сорок две минуты.

— Он раньше явится, — сказал Серый. — Минут двадцать будет издали на мою машину зырить. Точно тебе говорю. Век воли не видать.

Мы проехали почти всю улицу Гончарная (мимо арок, мимо здания школы) до её пересечения с улицей Полтавская. Остановились около поребрика, рядом аркой. Бежевый ВАЗ-2104 свернул вправо. Мимо нас по узкому тротуару прошагала шумная компания длинноволосых подростков. Серый заглушил двигатель, вынул из замка зажигания ключ и протянул его мне. Я спрятал ключ в карман жилета. Указал на ящик для перчаток. Сообщил, что «всё там». Арбузов ухмыльнулся, вынул из бардачка узкий длинный газетный свёрток, бросил его на пассажирское кресло рядом с собой. Развернул маленький кулёк из тетрадного листа, высыпал себе на ладонь Сашины серьги, поднёс их к своему лицу — блеснули обрамлённые золотом сапфиры.

— Это те самые, — заверил я. — Серьги журналистки Лебедевой. Без обмана.

Арбузов хмыкнул.

— Вижу, — ответил он. — Ещё в поезде эти побрякушки на девке срисовал. Дорогие, заметные. За такие сейчас могут и без заказа пером проткнуть. Озлобились нынче людишки. Обнищали.

Серый пару секунд присматривался к блеску сапфиров.

Вздохнул, спрятал Сашины серьги в карман своей рубашки. Обернулся.

— Шёл бы ты… мент, — сказал он, — пока Александр Гаврилович тебя не заметил. Не морозься тут.

Арбузов посмотрел на ПМ, покачал головой и добавил:

— Спрячь уже свою волыну. Не бери на понт. Не боись, легавый, никуда не сдёрну.

— Я буду рядом, Серый. Помни об этом.

Арбузов вскинул руки и произнёс:

— Хватит, капитан. Мы с тобой добазарились. Разве нет? С памятью у меня всё чётко. Вали уже.

Я указал рукой через дорогу: показал на приоткрытую дверь, над которой красовалась вывеска «Булочная».

— В том магазинчике постою, — сообщил я. — Вон у того окошка. Твоя машина оттуда будет, как на ладони.

— Хлеба купи, чтобы лохом не выглядеть, — сказал Серый. — Руки на баранку положу, как мы и забились. Увидишь ты их оттуда, не ссы, мент.

Я сунул за пояс пистолет и выбрался из машины. Бросил взгляд на серое небо, вдохнул пропитанный пылью воздух. Пропустил двинувшиеся к улице Полтавская автомобили, перешёл дорогу. Замер на тротуаре около входа в магазин, вынул из кармана джинсов мятые купюры и монеты. Изобразил подсчёт наличности — взглядом пробежался вдоль улицы. Рыжеволосых пешеходов не увидел (Саша мне сегодня показала фотографию Васильева в газете и напомнила, что у того посыпанное веснушками лицо и пышная огненно-рыжая шевелюра). Посмотрел на автомобиль Серого. Увидел, что Арбузов приоткрыл рядом с собой окно и демонстративно сложил руки на рулевое колесо. Я всё же переступил порог булочной. Тут же замер около окна-витрины.

В магазине шумели голоса покупателей (помимо меня в не слишком просторном помещении булочной сейчас толпились полтора десятка человек). Дверь магазина открывалась с периодичностью примерно в пять секунд, впуская в магазин уличные звуки. Новые посетители магазина сменяли прежних. Своими недовольными возгласами они отвлекали от меня внимание продавцов, хмурые взгляды которых я изредка на себе ловил. Я не стоял в очереди, не рассматривал витрины. Дежурил на посту у окна. Вдыхал витавшие в воздухе ароматы свежего хлеба (они напоминали мне о печенье с корицей, которое я сегодня ел у Лебедевой). Наблюдал за тем, как по дороге за окном проезжали автомобили — они то и дело заслоняли от меня лежавшие на руле руки Арбузова.

* * *

— Мужчина! — услышал я. — Вы чего там стоите?

Я бросил взгляд на циферблат наручных часов (до назначенного Васильевым времени встречи осталось семь минут). Поправил под жилетом за поясом пистолет.

Обернулся. Посмотрел на замершую за прилавком розовощёкую пышногрудую продавщицу, наряженную в мятый серо-белый халат и того же цвета колпак.

Женщина подпирала кулаками бока, грозно смотрела на меня маленькими блестящими глазами из-под густых чёрных бровей. В ушах продавщицы поблёскивали золотые серьги.

— Мужчина, — сказала продавщица. — Эй! Я вам, вам говорю! Тот, который у окна!

Она ленинским жестом указала в мою сторону рукой.

На меня взглянули все стоявшие в очереди к её прилавку покупатели. Топтавшаяся в шаге от меня женщина поспешно увеличила втрое разделявшее нас расстояние. Она едва ли не вжалась в спину утиравшего со лба пот толстяка.

— Либо берите, что-то, — заявила работница магазина, — либо уходите. Нечего одиночный пикет устраивать! Тут вам не Смольный!

Покупатели среагировали на её слова одобрительным гулом.

Продавщица повторила:

— Либо берите, что-то. Либо уходите!

Я бросил взгляд за окно — вновь убедился, что сидевший в машине Арбузов прилежно держал руки на виду. Вновь повернулся лицом к прилавку, вынул из кармана удостоверение. Показал красную книжицу продавщице.

— Может, и возьму, — ответил я. — Но пока просто наблюдаю.

Представился:

— Капитан Нестеров. Оперуполномоченный уголовного розыска. ОБХСС.

Вернул удостоверение в карман. Отметил, что в помещении стало тише: голоса покупателей смолкли — звуки доносились теперь лишь с улицы. Посмотрел розовощёкой продавщице в глаза.

— Работайте, гражданка продавец, — сказал я. — Не обращайте на меня внимания. Я просто наблюдаю. Пока.

Снова отвернулся. Взглянул на руки Серого, убедился, что тот не роется в замке зажигания. Пробежался взглядом по улице Гончарная за окном в поисках рыжих волос депутата Ленсовета Васильева.

Услышал топот шагов за спиной — повернул голову. Обнаружил, что продавщица вышла из-за прилавка. Шла ко мне. Несла в руке большой бублик с маком.

— Товарищ капитан, — сказала она. — Так я