Имперский вор. Том 4 - Дмитрий Ра

– Вот и я о том же, – кивнул император. – Генерация светлого эфира идёт постоянно. Одарённые восполняют его непосредственно во время боя. Но с тёмным эфиром дело обстоит иначе. Даже если Никита нашёл родовой источник – это не дало бы такого эффекта. Ну же, Саша. Попей вот водички и успокойся. – Александр Третий кивнул на адъютанта, протягивающего хрустальный бокал с водой. – И подумай.

Хатуров взял бокал и залпом опрокинул воду в горло.

– Значит, иллюзии подпитываются не за счёт личного резерва, – наконец сказал он.

– В точку! – Император хлопнул ладонью по подлокотнику дивана. – Но когда парень сидел в изоляторе Экспертного следственного отдела, он был чист. Никаких артефактов при нём не было. Тогда за счёт чего идёт подпитка?

– Может, просто спросить его? – хмуро предположил Хатуров.

– Так он тебе и сказал. Или ты собираешься пытать сына Станислава Каменского? Ты ж не мог подумать о таком, верно?

– Вы правы, ваше величество. Буду внимательно за ним наблюдать и попытаюсь разобраться в подпитке резерва, – сказал Хатуров.

– Вот можешь же, когда хочешь! – восхитился император. – И да, получше следи за своим протеже. Головой отвечаешь! Особенно теперь, когда стало ясно, что мой дядюшка вовсе не глава «Братства».

– Ваше величество, я отвечаю за него и перед собой.

– Тем более. Теперь понятно, зачем Никита Каменский так сильно понадобился «Братству свободных». К тому же мы взяли людей, но не нашли сколь-нибудь серьёзных разработок «Братства». Так… мелочовка. А значит, всё ещё далеко не кончено.

Александр Третий бросил взгляд в щель между портьерами.

– Ну вот и всё. Каменский победил. Пойдёшь забирать выигрыш?

Хатуров недоумённо уставился на императора.

– Выигрыш? Ваше величество… Вы что, сделали ставку на бой?

– А ты нет? – усмехнулся тот. – Зря. Селезнёв!

– Ваше величество? – В дверях ложи снова показался адъютант.

– Поговори во-он с тем букмекером. – Император указал на трибуны, и Селезнёв вытянулся по стойке смирно. – Естественно, без лишних глаз. И напомни ему параграф одиннадцатый Устава училища про незаконные бои между курсантами. И то, чем это грозит.

– Так а ваш выигрыш? – Адъютант непонимающе посмотрел на императора.

– А выигрыш забери, – хмыкнул тот.

О том, что Никита Каменский способен материализовывать свои иллюзии, его величество графу Хатурову не сказал.

Потому что Хатуров о такой технике точно не знал. И сегодня Каменский её не использовал.

Хотя голая эльфийка на арене была неплоха.

Глава 11

Конечно, Котова я на бой вызвал не просто так. Но и не для того, чтобы подставить его под удар Горчакова. Даниил, может, и урод, но я-то не конченая мразь, чтобы разбираться с ним чужими руками. А вот идея отработать так, чтобы казалось, будто Горчакова приложил Котов, в голове была.

Как и понимание того, что Макс не будет драться против меня в паре с Даниилом: нет, он точно попытается раздавить меня сам. Своими руками.

И потому весь бой я кручусь как ненормальный, пытаясь создать видимость реального сражения. Посылаю в противников иллюзии монстров и не только, уворачиваюсь от огня и иногда на доли секунды материализую удавку. Зал уже знает, на что я способен, так что большего мне пока не надо. Главное – создать на арене хаос, чтобы скрыть за ним реальность происходящего.

Потому что основную часть моих сил связывает плетение сети, подпитанное иллюзией невидимости. Практически всё поле арены представляет собой мою гигантскую ловушку. Плюс изученная благодаря хранителю поместья Вольских запутывающая формация, которая заворачивает ноги моих противников туда, куда мне надо.

И куда совершенно не надо им.

На трибунах – напряжённое непонимающее молчание. Потому что со стороны видно, как странно двигаются Котов и Горчаков. Их огненные заклинания то и дело сталкиваются. Вот только моментик: как я уже говорил, тот, кто находится внутри формации, не ощущает, что отклонился от курса.

Минут через десять Горчаков наконец показывает, что он не дурак: останавливается и оглядывается. Потом читает какое-то плетение, и пол под нашими ногами вспыхивает огненным штормом в попытке выжечь невидимую печать. Амортизирую удавкой и подлетаю в воздух, давая огню под ногами погаснуть.

С трибун раздаётся очередной восхищённый вздох. Ну конечно. Это в моём мире такие заклинания – норма для стандартного мага-огневика. Здесь же уровень, который показывает Горчаков, по силам лишь какому-нибудь гению стопятьсотой ступени.

Вот только я подвесил формацию на своей сторожевой сети в полуметре от пола. Так что огонь благополучно тухнет, не добравшись до установленной мной печати.

Но… бой и правда пора заканчивать.

Вытягиваю руку в сторону Горчакова. В принципе мог бы обойтись и без внешних эффектов, но любовь народа к зрелищам пока никто не отменял. Шевелю пальцами, создавая плетение. И начинаю втягивать в себя невидимую сеть, за которой тянется и формация. Всё, что сейчас видят курсанты, – это смазанное движение воздуха. Но я отлично вижу свою сеть. Двигаясь, она запутывает моих противников ещё сильнее.

Впрочем, понимает это только Макс. Он рычит, пытаясь шагнуть в нужном ему направлении, но ноги отказываются подчиняться. Котов просто крутится волчком, до сих пор, кажется, не сообразив, что с ним не так.

В нужный момент я рывком ускоряю движение сети и формации, почти сталкивая Горчакова и Котова лбами. Их разделяет всего метра три. Всё происходит молниеносно, поэтому они не успевают отреагировать и отозвать заклинания. Которые тоже сталкиваются – прямо между ними.

Раздаётся оглушительный грохот. Парней откидывает друг от друга метров на пятнадцать. Они падают на пол арены и… не поднимаются.

Зал замирает, а потом встаёт Лекс Львов и начинает считать:

– Раз… два…

– Четыре… восемь… Десять! – подхватывают остальные.

– Победа! – орёт Токсин. – Камень! Сила!

Рефери у нас больше нет, поэтому я сам подхожу сначала к Котову, потом – к Горчакову. Всё в порядке, они живы. Просто контузия. Оба одарены аспектом огня, а значит, я рассчитал верно: не смогут друг друга убить. То есть могут, конечно, но для этого стоит серьёзно постараться. Гораздо серьёзнее, чем во время тренировочного боя.

А я… не при делах. Ну не я же только что хлопнул «недавно выздоровевшего» Макса Горчакова огненной молнией? Сами друг в друга неслабо зарядили, «победители» хитросделанные.

Ну и кто теперь дебил?

Хорошая штука эта моя новая формация!

⁂

Ночью заснуть не получается: нерешённые проблемы действуют похлеще литра крепкого кофе. К тому же отчего-то сильно беспокоится и возится Шанк.

– Кто там у тебя постоянно скребётся? – спрашивает Меньшиков, второй курсант в моей комнате. Третий – рыжий Пашка Николаев – уже давно храпит в две дырки. – Крысы, что ли?

– Отрубленная рука бога, – честно отвечаю, тихонько постукивая по полу ногтем, чтобы Шанк перестал шебуршиться.

С момента, как Шанкар стал моим оружием, мой контроль над ним усилился. Теперь я чувствую его как часть себя, и о неконтролируемой клептомании можно забыть. Да и сейчас, когда я стал генеральным директором клуба «Золотой гранат», стало хватать на золото для Золотка, как прозвал божественную длань Лекс Львов.

Хотя рецидивы всё же имели место: пару раз у меня в рюкзаке откуда-то появлялись чужие вещи. И если хозяина похищенного браслета я нашёл, то для чего и у кого Шанк слямзил девчачий гребень-артефакт, так и не понял. Хотя полной уверенности, что он не ворует золото, пряча его в свою драгоценную сумку, у меня всё же нет. Думаю, пока я не разберусь с Крайтом, Шанку придётся пожить у Лекса. Оставлять его без присмотра в общей комнате точно не стоит.

– Рука бога? Да иди ты, Камень! – психует Меньшиков. – Вечно стебёшься не к месту.

Да ладно? Чистая же правда.

Пожав плечами, отворачиваюсь к окну и закрываю глаза. Где-то там сейчас бегает мой химеринг. Или не очень мой, учитывая сказанное Колдуном?

«Поговорив» с котом, я понял, что именно показалось мне в его мыслеобразах странным: отсутствие связи. В какие-то моменты кот словно «выключался» из нашего симбиоза. И, похоже, не знал об этом. Хотя о своём нападении на меня в лесу всё же помнил. И очень от этого страдал. Бедняга.

– Каменский, – снова подаёт голос Меньшиков.

– Ну?

– Поздравляю с победой, – хмыкает он. – Неплохо ты парней раскатал.

– Спасибо.

– Слушай,