Гранд-адмирал. Том седьмой - Илья Сергеевич Модус

из-за того, что прихвостень Имперского Правящего Совета, Седрисс, решил поиграть в обиженного реваншиста! Мне было плевать, пока Убикторат закручивал гайки, но теперь это коснулось лично меня и моих подчиненных. Если служба Доминиону позволит мне отомстить Империи за то, как нас использовали, словно слепых нун, то меня все устраивает.

— Даже то, что придется учиться у мужчин? — недоверчиво поинтересовалась генерал Корвей.

— В моем случае они объективно лучше, — чуть тише произнесла Рашон. — А значит… Я не имею права уступать. Я стала командиром эскадрильи потому что сражалась наравне с лучшими пилотами Империи. И гордилась тем, что в числе лучших. А сейчас же…

— Значит мы мыслим одинаково, — кивнула Корвей. — Мне сказали, что в Доминионе нет сексизма и притеснений…

— Как и мне. Не знаю, правда ли это, нужно разобраться, в каком положении находятся женщины в Доминионе, — призналась Рашон. — Если так, как говорят, оценивают по талантам и умениям в бою, а не по внешним данным и умении скрашивать досуг какому-нибудь сычу из Имперского Центра, то меня вполне все устраивает.

— Я тоже думаю, что стоит попробовать. Но в этот раз «Общество жар-птицы» придется формировать еще более осторожно и качественно подходить к отбору кандидаток, — призадумалась Тессала.

— Если в Доминионе все так, как они рассказывают, то какой смысл в «Обществе»? — спросила Цив. — Я почитала местный Устав. Покровительство в любом виде, по любым мотивам, кроме служебных успехов, карается по закону. Весьма сурово, между прочим.

— Сперва интегрируемся в их Вооруженные Силы, а затем уже разберемся изнутри, так ли все, как говорится в документах, — заявила генерал Корвей. — Второй раз на одни и те же грабли я наступать не собираюсь.

— Значит, затаимся и будем наблюдать? — уточнила Рашон.

— Да, — кивнула Корвей. — Думаю, как все на самом деле мы поймем довольно быстро.

Раз ее отец мертв, то не сможет оказать никакого влияния на ее карьеру. Она знала «тонкие моменты» в своей подготовке. И если «учителя» их тоже заметят и укажут на них, значит система Вооруженных Сил Доминиона работает примерно так, как и обещано.

Если же «инструктора» будут делать скидку на ее пол, историю и происхождение, то делать тут совершенно нечего.

— Подозреваю, что путь наверх будет отнюдь не простым, — неожиданно заявила Рашон. — Если даже после вербовки мне не решили «подсластить» пилюлю и выставили против меня пилота, победившего в четырех учебных боях из пяти, то, думаю, плевать им на то, какого мы происхождения и пола.

— Вот и посмотрим, — согласилась Корвей. — Ты сказала проиграла четыре из пяти учебных боя?

— Да.

— В пятом ты одержала победу?

— Пятый еще не состоялся, — мрачно сказала Рашон. — Я попросила занятия с пяти разными пилотами.

— И…?

— Четыре раза меня уничтожили четырьмя разными тактиками, — грустно вздохнула Рашон. — Начинаю сомневаться в том, вообще умею ли я сражаться на линейном TIE-Истребителе…

— Так может сменить машину? — предложила Корвей. — Вдруг на Перехватчике тебе будет попроще?

— Может быть, — посерьезнела Рашон при виде вышедшего из раздевалки пилота, проследовавшего к своей тренировочной кабине. — Подозреваю, что после пятого поражения, я буду переучиваться на пилота TIE-Перехватчика…

* * *

Голограмма подполковника Астариона вздрогнула в тот момент, когда «Страж» преодолел сверхсветовой барьер.

Какое-то время бело-голубая проекция подергивалась рябью, пока автоматика аппаратуры дальней связи компенсировала потерю пакетов данных за счет… Честно говоря, даже не знаю за счет чего, но уже через пару секунд изображение восстановилось.

— Гранд-адмирал, — поприветствовал меня главный контрразведчик Доминиона. — Вербовка генерал-майора Корвей и капитана Рашон произведена.

— А остальные члены «Обсидиановой эскадрильи»? — поинтересовался я.

— Их не так уж много выжило, — Астарион сверился с данными. — Но все согласились на переход на нашу службу. Как и другие выжившие пилоты. Аналогичная ситуация наблюдается и с уцелевшими членами экипажей — почти половина из них готова поступить на службу, но нуждаются в дополнительной переподготовке. Когда они ее завершат, мы вольем их в действующие экипажи небольшими группами. Идейным имперцам мы так же сделали предложение, но ответ пока что отрицательный. Среди них как раз наблюдается большое количество старших офицеров и молодых субалтернов.

Что легко объяснить.

Офицеры обязаны своей карьерой нынешнему имперскому режиму, а молодежь зачастую обладает «промытыми мозгами». Пропаганда не считалась бы частью гибридной войны, если бы была безобидна.

В этом ничего нового нет, на самом-то деле. Пропаганду и «промывку мозгов» используют все государства в галактике. И мы, в том числе. Вопрос лишь в том, как преподносить ее населению.

Если топорно, с бравадой и отсутствием реальных успехов, то воздействие будет исключительно на неокрепшие умы. Чем, собственно, пользуется любая власть. Молодежь — это будущие поколения, которым строить новую галактику. В зависимости от того, насколько они будут мотивированы работать на благо своего государства, зависит слишком многое.

Мы в этом деле тоже задних не пасем, но пропаганду ведем мягкую, не рассказывая жителям о том, что мы всех вокруг превосходим, потому то мы Империя/Альянс/Республика, нужное подчеркнуть. Пропаганда основывается исключительно на фактах наших достижений. Открытие новых заводов, заключение новых контрактов, производство новой техники, продукции и так далее.

Люди живут, периодически впитывают в себя информацию и медленно, на бессознательном уровне воспринимают тот факт, что Доминион не тот самый колосс на глиняных ногах, каким нас клеймили республиканские и имперские проповедники и «эксперты» в новостях «ГолоНета».

— Направьте их в трудовые колонии госпожи Кабул, — произнес я. — С учетом высвобождения рабочей силы в виде освобождения военнопленных Галактического Альянса, они послужат нашим целям.

— Будет сделано, сэр, — кивнул Астарион.

По внешнему виду последнего было понятно, что он чем-то озадачен.

Чем я, собственно, и поинтересовался.

— Не понимаю, как взрослые люди, сотни тысяч, даже видя объективные доказательства отношения к себе как к расходному материалу со стороны Империи, игнорируют здравый смысл, — произнес он. — Они, даже несмотря на отказ Империи от них, продолжают верить в то, что их плен лишь временный… И что их не «списали», а все происходящее лишь большой план Империи по нашему уничтожению.

— В некотором роде тот самый «Большой план» в самом деле существует, — напомнил я. — Пусть он неизвестен большинству, но как минимум определенные тактические ходы имеют право на расценивание их тем,