Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

леса бежал и обратно, а вот в самом лесу уже по тропинкам, где этих любопытных не было. Хорошо тут, мне нравится. Вот так, совершая пробежку, я и добрался до точки, это был огромный дуб за озером и, развернувшись, побежал обратно. Вот теперь знакомые старички, иногда вполне себе крепкие мужчины, стали попадаться чаще. Первый же знакомец остановил и печально сообщил, что вчера умер отставной жандарм, он был среди таких гуляющих людей, хороший дядька, мы часто с ним общались. Жаль. Пока бежал дальше, все остальные тоже сообщили о смерти этого достойного парижанина. После тридцатого сообщения это стало как-то уже раздражать, так что на улицу я выбежал даже с некоторым облегчением, тут её немного пробежать, повернуть на параллельную, пробежать полквартала и, свернув ещё два раза, выбегу на свою улицу, по ней почти до конца и там будет мой дом. Говорю же, близко. Двадцать минут бега.

Однако на выходе из леса, меня остановил окрик. Причём звучал он на русском, молодой и задорный:

– Господин Ларин, можно вас на минутку?

С русскими за последние полтора года проживания в Париже я практически не общался, хотя в Париже их хватало, просто не видел смысла. Общался с химиками, тот же Менделеев со своими знакомыми у меня месяц жил, но особо на приглашения не реагировал. Мне одного раза хватило, первого, где молодой пехотный поручик обвинил меня в их проигрыше в Русско-японской войне. И это при том, что все в мире благодаря Эриху знали о приказе императора, запрещающем мне участвовать в этой войне. В общем, я поручику чуть нос не сломал, еле разняли. Послание императора у меня было с собой, вернее, в банковской ячейке. Так что на следующий день я предъявил его, чтобы сторонние свидетели этого конфликта видели, что проигрыш в войне был не по моей вине. Да я и сам был в шоке, они проиграли, а виноват я. Поручик, изучив письмо, то краснея, то бледнея, принёс мне извинения, он думал, что это всего лишь слухи. В общем, письмо изучили, и хотя некоторые сомневались, что оно настоящее, фальшивкой называли, однако оно есть и хранится у меня. В банковской ячейке рядом с письмом британского короля. С тех пор я зарёкся общаться с русскими, одни претензии, никакой благодарности.

Кстати, насчёт англичан, я в шоке, ни одной попытки ликвидации, нет, то что их люди, бывает, крутятся вокруг меня, это замечал. Двум самым наглым из промышленных шпионов руки сломал битой, поймав на территории домового участка. Потом как отрезало, издалека за мной следили, но больше не приближались, намёки они хорошо понимали, тем более, если их правильно подать. Когда на яхте ходил обратно в Буэнос-Айрес, это было восемь месяцев назад, ещё в тысяча девятьсот пятом году, летом, меня сопровождал бронепалубный английский крейсер. На горизонте постоянно его дым было видно. А так три недели там провёл, изучая свой дом и три поместья, братья что-то уж больно развернулись. Одно из поместий – натуральный конезавод. Я там неделю пробыл, знакомясь с профи, что выводили коней, да и наблюдал за самим процессом. Со всеми работниками поместий познакомился, ну и прислугой в доме. Брал уроки верховой езды, понравилось, и мне морем доставили в мой парижский дом скакуна. Так что я старался почаще выезжать на нём, и сам учился, и конь не застаивался. Сейчас коня у меня не было, год я учился на нём брать разные преграды и даже вести бой, так как тренировки с двумя саблями не забросил, но недавно подарил соседу на день рождения, больно уж у него к коню любовь возникла с первого взгляда, похоже, взаимная.

За год наша фабрика разрослась почти в два раза, благодаря дополнительным цехам, полтысячи человек теперь на этой первейшей фабрике трудятся, а ведь как всё начиналось. Теперь у нас пять фабрик по всему миру, проблемы с медикаментами, конечно, не закрыли, но и дефицит с ними убрали, тем более, я ввел ещё два новых лекарства, они после проверки уже активно поставлялись заказчикам. Фабрики нашей компании были развёрнуты в пяти государствах, это Россия, Франция, Англия, Америка и Австралия. Про Аргентину не говорю, это естественно, там находится головная фабрика. Первая, ну и офис компании там же. Как владелец этой компании, я стал самым завидным женихом в Париже. Более того, когда в газете было повторно указано, что мне всего шестнадцать лет, сейчас восемнадцать, и у меня нет опекуна, многие правительства как-то сразу этим озаботились. Однако я черкнул в парижской газете заметку, что если мне назначат опекуна, то не только с ним произойдёт несчастный случай, но и с тем, кто его назначит. Парижане это посчитали искромётной шуткой, но разговоры про опекуна с тех пор прекратились.

Да и я тоже не сидел на месте. Ведь я не только владел аргентинской компанией, уже ставшей известной «Мед-Ком», но и ещё тремя. Более того, теперь я ещё и банкир, свой банк я открыл в Швейцарии, а вот его филиалы пока находились в Париже и Лондоне, будут ещё, уже отправлены эмиссары в Нью-Йорк, в Берлин и в Санкт-Петербург, но это всё время. Филиал в Буэнос-Айресе откроется буквально на днях. Люди работают, я редко вмешиваюсь в их работу, вижу, что стараются, команду отличную создал, молодые, резвые и зубастые.

А так да, у меня ещё три компании появилось, правда, владел я ими единолично, они были зарегистрированы тут, во Франции. Одна компания занимается чисто авиацией, завод уже работал, производя мои самолёты, заказчиков столько, что на десять лет работы хватит, тем более наука не стоит на месте. Вторая компания занималась автомобилями, у меня в гараже дома стояло два прототипа ручной сборки, мне они как-то привычнее лошадей, ими я активно пользовался, пугая прохожих звуками клаксона. Реально, часто пользуюсь и не жалею. Автомобили уже тоже на конвейере. Правда, шестьдесят единиц в месяц, конечно, мало, однако я сделал ставку на надёжность. Тут скооперировался с одним французским промышленником, он начал строить заправки по Парижу и окрестностям, а я делал машины. Уже полтысячи разъезжало по столице, около сотни были отправлены за границу. В самой столице заправок уже хватало, сейчас по другим городам работали, так как спрос на автомобили рос день ото дня. Ещё бы, такая новинка, да ещё от знаменитого Ларина.

Все автомобили были пока представлены в трёх вариантах. Бюджетный четырёхместный фаэтон, который мог приобрести средний обыватель, и две дорогие модели, двухместная