Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

двигаясь мягко и бесшумно, словно кот, потом останавливался и неожиданно спрашивал что-нибудь вроде: «Как звали твою сестру?», или «Сколько тебе было лет, когда ты впервые попробовала алкоголь?», или «Какого цвета глаза у белого медведя?». Как он и предполагал, Беата Пачек и Мария Бальта постоянно запинались и отвечали на его вопросы после длительной паузы. Петра реагировала быстрее, но ей требовалось некоторое время, чтобы вновь сосредоточиться на вопросах теста. Лучше всего дела обстояли у Анны с Радостиной – эти двое, казалось, не испытывали никаких проблем с переключением внимания и отвечали доктору, даже не поднимая глаз от своих блокнотов. Качественный материал, подумал Танака, молодец Кобаяси, хорошо поработал сегодня, следует его вознаградить...

Работу офис-менеджера Исследовательского центра Йоши Кобаяси никто не назвал бы простой. А те задания, которые он получал от доктора Танаки в рамках проекта «Мнемон», были к тому же связаны с нешуточным риском.

Мнемон выдавал информацию слишком маленькими порциями. Из-за этого Кобаяси отправлялся в свои экспедиции в среднем раз в неделю. Казалось бы, народу за Стеной – не просто много, а чересчур много; тысячи лагерей, десятки городов, плотность населения в отдельных районах изолята выше, чем в Токио. На практике выходило, что Кобаяси мог искать кандидаток только в прилегающих к базе поселениях, а там за годы работы над проектом его успели узнать хорошо. Слишком хорошо.

В некоторых лагерях при появлении Кобаяси девушки прятались в подземных укрытиях. В других офис-менеджера пытались подкупить или разжалобить. Два или три раза в него стреляли, и хотя в каждом таком случае дело заканчивалось зачисткой лагеря силами Истребительных отрядов, гарантии, что покушение не повторится, не мог дать никто.

Танака через платных агентов Службы безопасности в лагерях-за-Стеной настойчиво распространял слухи о том, что попавшие в его Центр девушки пользуются всеми благами цивилизации и в перспективе могут рассчитывать на изменение гражданского статуса. Семьям кандидаток – если у них, разумеется, были семьи – выдавали дополнительные талоны на воду, сокращали рабочие часы на строительстве, предоставляли льготы на получение энергоносителей, однако большинство усилий пропадало втуне. Рассказам о творящихся за стенами Исследовательского центра ужасах трэшеры верили куда охотнее.

Доходило до того, что кандидатки, переступавшие порог Жемчужной комнаты, теряли сознание от страха. Понятно, что тесты в таких условиях оказывались почти бесполезны, отбирать приходилось наугад, а Мнемон очень болезненно реагировал на ошибки. Чересчурболезненно.

После прокола с Кирси Мнемон не шел на контакт целый месяц. Не выходил из своего странного, похожего на лабиринт дома, часами слушал тибетскую музыку, курил шох. Доктор Танака несколько раз приезжал к нему, привозил подарки – Мнемон даже не соизволил выйти во двор. Потом, спустя четыре недели, сам позвонил доктору в лабораторию, сказал: «Приходи»... А сколько за это время можно было всего узнать – и сколько уникальных воспоминаний навсегда кануло в Лету, в белый информационный шум...

– Какими словами вы могли бы признаться в любви? – спросил Танака, останавливаясь посреди комнаты, на равном расстоянии от всех кресел. – Вопрос относится ко всем вам.

На лице Беаты Пачек отразилось мучительное раздумье Мария подняла глаза к потолку и почесала шею указательным пальцем. Петра оторвалась от своего блокнота и сказала:

– Девушка не должна признаваться в любви первой, это точно. А если б парень мне сказал, что любит, я б ответила, что он тоже ничего себе. И все дела.

Танака одобрительно кивнул и взглянул на своих фавориток. Рыженькая опустила плечи, склонила голову набок и, взмахнув ресницами, произнесла на довольно сносном японском:

– Покорно прошу меня простить, но я люблю вас, господин...

«Откуда она знает японский? – подумал пораженный Танака. – И эта поза... Так сидели гейши лет двести назад, еще до революции Мэйдзи, но сейчас увидеть такое можно лишь в театре кабуки. Кто же она, Анна Стойменова? Ах, жаль, что нельзя вернуться в кабинет и пролистать ее досье – придется ждать завершения тестов...»

Внезапно он осознал, что не хочет отдавать рыженькую Мнемону. Это открытие так его ошеломило, что он пропустил первые несколько слов Радостины, которая, закрыв глаза и обхватив руками колени, речитативом говорила по-русски:

– ...Что я могу еще сказать? Теперь я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле Хоть каплю жалости храня, Вы не оставите меня...

– Пушкин? – вежливо осведомился Танака, когда она замолчала. Девушка изумленно распахнула огромные синие глаза – не ожидала, очевидно, что японец узнает русского автора. – Кем вы были за Стеной, Радостина? Переводчиком?

– Я работала учительницей, господин Танака. Учила детей чтению, письму, счету... У нас хорошая школа, может быть, одна из лучших в Ново-Тырново...

Он поднял руку, жестом призывая ее к молчанию. Обвел кандидаток цепким, сканирующим взглядом.

– Что ж, пора подвести некоторые итоги. Кто из вас закончил отвечать на вопросы?

Успели, как выяснилось, все те же Радостина и Анна. Остальные не ответили кто на два, кто на три вопроса – отнюдь не самых сложных, требующих скорее соображения, нежели эрудиции. Что ж, подумал Танака с легкой грустью, пожалуй, на этот раз ожесточенной борьбы не получится. Лидеров двое, выбрать одного труда не составит. Плохо лишь, что по отношению к Анне я, кажется, начинаю испытывать нечто большее, чем простой исследовательский интерес...

Он еще раз, куда внимательнее, рассмотрел Анну. Изящная, тонкокостная, с длинными ногами и тонкими руками музыканта. Удивительно обаятельная улыбка, хотя и расчетливая – лишь бы кому не улыбается, понимает, что это ее капитал, ее не подверженная деноминации валюта...

– Прекрасно, – сказал Танака, просмотрев распечатки электронных блокнотов. – Радостина и Анна, вы переходите на вторую ступень отбора. Беата, Петра, Мария – ваше участие в программе «Homo Super» закончено. Не расстраивайтесь, вы будете вознаграждены за ваши старания. Сейчас вас отведут в комнаты, где вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть, потом покормят и вечером отвезут домой. Каждая из вас получит десять зеленых талонов на воду и большой продовольственный паек. Предупреждаю, что вы не должны никому рассказывать о том, что видели в Исследовательском центре и как проходила процедура тестирования. Все понятно?

Конечно, они обо всем расскажут. Собственно, Танака именно этого и добивался – ведь свидетельствам девушек, побывавших в лапах у самого доктора Танаки и вернувшихся живыми и невредимыми, поверят охотнее, чем россказням платных агентов. Что ж, на этих трех можно больше не отвлекаться...

Когда охранники увели Беату, Марию и Петру, предварительно заставив их надеть оптические фильтры, Танака повернулся к рыженькой:

– Откуда ты знаешь японский?

– Я не знаю вашего языка, господин. – Анна отвела глаза