Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

К берегам Африки, куда ушёл флот и корпус, я уже дважды отправлял небольшие конвои с припасами, вооружением и амуницией. Последними переодели добровольцев полковника Добровольского, вооружили уже в море. Когда мы покинули воды Франции, на судах Воронова начались авральные работы. Устанавливались пушки и по одному зенитному пулемёту. Последние мои поделки на эту тему. Пушек было по три, одна 120-миллиметровая, главный калибр, и две 76-миллиметровые. На других вспомогательных крейсерах вооружение схожее. Разве что на некоторых ещё планируется установить минные аппараты. Но не на всех, не хватало, мало закупить смогли, всего двадцать два аппарата на три сотни мин. Что меня позабавило, а многих добровольцев порадовало до слёз, жители Бреста провожали нас с цветами в руках, подходили шлюпки и лодки, цветы передавали всем, офицерам и обычным солдатам и морякам. Напутствий было много, но ясно, что нам желали победы.

Когда порт остался позади нашего достаточно крупного каравана из двадцати трёх судов, с нами шло дополнительно шесть угольщиков, их я не считал, это чистые наёмники, частный фрахт, как их трюмы от угля освободятся, то всё, свободны как ветер. Так вот, когда порт скрылся за горизонтом, я повернулся к Эриху и сказал:

– Ну что, теперь поздно передумывать, мы на пути к победе. Шанс я тебе давал.

– Чтобы я пропустил такой материал? – покачал головой немец. – Ты меня плохо знаешь.

– Да нет, почему же, хорошо, поэтому и согласился с собой взять. Ты единственный аккредитованный журналист в моём флоте, пользуйся этим.

Эрих кивнул, он об этом знал, и отошёл в сторону с треногой фотоаппарата на плече. Фотографа взять я не разрешил, так как знал, что Эрих сам отличный фотограф, вот он и стал искать место на палубе, чтобы сделать пару снимков идущего под дымом каравана. Подготовился он для похода знатно, недостатка материала для съёмок не испытывал, так что мог тратить как хотел. Эрих также понимал, что поход этот исторический.

Отойдя в сторону, чтобы не мешать команде, хотя какая тут команда, одиннадцать человек во главе с капитаном, у него и старпом один в звании мичмана. Между прочим, с моего согласия добровольцами к нам прибыло порядка сотни офицеров русского флота для получения боевого опыта, в основном лейтенанты и мичманы, примерно пятьдесят офицеров было сухопутных разных родов войск. Даже пара лётчиков имелось, я их на авианосец не пускал, разведчиками на гидросамолёты с Эссеном ушли. Связь с ним мы держим, самолёты он действительно использует часто, даже поблагодарил меня за такой бесценный подарок. Один самолёт разбить сумели при посадке, но достали из воды и сейчас ремонтируют, благо есть чем. Лётчик пострадал, но уже через две недели должен вернуться в строй.

Ладно, это всё потом, так вот, отойдя в сторону, не мешая команде, я облокотился о леер и посмотрел вдаль, за горизонт. Моя яхта шла во главе каравана, остальные за нами, так что никто не мешал мне любоваться закатом. Лишь пара британских крейсеров, что маячила в стороне, не давали сосредоточиться. Вот как у них получается раздражать одним только своим видом? Пусть их. Так вот, подготовка действительно близилась к завершению. Однако у берегов Африки мы задержимся ещё на пару недель, тут и скорое пополнение из Франции, дополнительный боезапас, мины, бомбы и остальное, что делают на моих заводах или по заказу на других, а также тренировки пехоты. Отрабатывались штурмы высоток, причём не в лоб, я отметил это, а под прикрытием пулемётов и всего одной лёгкой пушечной батареи на весь корпус обходным манёвром. Атаки в лоб я вообще запретил – с изменением вооружения в армиях теперь это не просто лишено смысла, а преступно. На последнее слово нажал. Кондратенко был со мной согласен, нужно воевать малой кровью, он и сам стремился к этому. Посмотрим, к чему привели учения за последние недели.

Честно говоря, за последние дни до выхода я сильно уставал, не столько физически сколько морально. Очень трудно контролировать всё. Вернее, я контролировал людей, что выполняли мои поручения, однако помимо этого ещё приходилось общаться с разными людьми. Правительство Франции постоянно слало в Брест своих эмиссаров. А уж как уговаривали взять на борт наблюдателей, ненамного слабее англичан. Последние меня начали раздражать всё больше и больше. Они то ли забыли про своё соглашение, подписанное королём, то ли стали игнорировать его. Вели себя вызывающе нагло и чем больше я наблюдал за ними, тем больше понимал, что японцы с судном моей компании действовали по их науськиванью. Да и догадаться об этом было не сложно, нашли возможность спровоцировать меня, ну и посмотреть на новое оружие – авиацию, как она применяется и как используется. Надо сказать, хитрый ход. Понимали, что я не удержусь и буду её испытывать, а посмотреть, что она из себя представляет, они жуть как хотели.

Вот в такой нервотрёпке я и собирался. А когда вахтенный матрос за три дня до назначенного дня отбытия сообщил, что ко мне прибыли две женщины, я не сразу отреагировал. Добиться встречи со мной хотели многие, уже полсотни французов из отставных военных пополнили ряды корпуса и флота, некоторые прибывали с жёнами, но тут чисто две женщины. Я в недоумении покинул каюту и уже в сгущающихся сумерках подошёл к борту, когда с удивлением увидел в лодке Терезу и Изабеллу. Ничего себе, это сколько же наглости надо иметь, чтобы заявиться ко мне? Вид их, надо сказать, был впечатляющим. Некогда красивые платья были изрядно замызганы и грязны, у Изабеллы краснела щека и имелась царапина, на шее засос, который та стеснительно пыталась прикрыть уцелевшим шарфиком. А вот у Терезы бланш на пол-лица. Потасканность обеих «дам» была видна невооружённым глазом.

– Добрый день… кхм, дамы, чему обязан?

«Дамы», вернее то, что от них осталось после французских ночлежек, смущённо отводили глаза и молчали. Вздохнув, я вызвал вахтенного офицера и, ткнув в них пальцем, приказал:

– Накормить, переодеть, поселить в гостинице и ближайшим судном отправить в Аргентину. Выполнять.

После этого я развернулся и направился обратно к себе в каюту, за отчёты, а мичман стал выполнять мой приказ. Пускать этих, вроде уже завшивевших, «дам» на борт своего судна я не собирался. Умерли, так умерли. Я уже и забыть про них успел, это же надо было набраться такой наглости и, узнав, что я в порту, добраться до меня. Пришлось