Сад эдельвейсов - Лили Мокашь

не сдержалась? Что, если вместо осколков на поверхности гладкой холодной плитки сейчас лежало бы растерзанное тело Стаса? От одной мысли о подобном развитии событий в горле встал ком. Еще недавно я считала, что нам со Стасом никогда не быть вместе, ведь мы хотели разного: он – праздной юности, где любую ошибку из памяти сотрет отведенная вампиру вечность, в то время как я хотела быть любимой и почувствовать себя желанной, нужной. И Стас подарил мне это чувство. Даже если момент счастья длился всего пару часов, я не собиралась жалеть о случившемся: «мой на короткий срок» звучало намного лучше, чем «никогда не будет моим».

Я ткнула в Каандора пальцем и собиралась уже выпалить на одном дыхании все, что накопилось за последнее время, но в дверь трижды постучали.

– Да?

– Можно войти? – спросил по ту сторону Стас.

– Сейчас, подожди. – Увлекшись хаосом в ванной, я попросту не успела одеться и теперь поспешно натягивала на себя футболку и легинсы, которые прихватила с собой. Ткань уже вымокла из-за моей уборки, но лучше варианта не нашлось.

– Ты что, одеваешься?

– Ну да, – в недоумении я нахмурилась, гадая, предположил он или вампирский слух действительно настолько остер, что мог так хорошо разобрать звуки по ту сторону двери, ведь во втором случае это означало, что Стас слышал наш разговор с Каандором целиком. Ну, может, не прямо целиком: все же магическими свойствами Стас, в отличие от Макса, не обладал, а значит, до него дошли только мои реплики.

Из-за двери раздался смешок.

– Ася, – как-то подозрительно мягко начал он, – чего я еще не видел?

Если бы в ванной стоял шкаф, то я бы пулей подлетела к нему и, срывая вешалки, принялась бы натягивать на себя все, что попадется под руку, лишь бы спрятать каждый сантиметр кожи под покровом ткани. Шутить о нашей близости я еще не была готова, но сделала над собой усилие, чтобы в привычной манере дать Стасу отпор. Я ему не Татьяна и не собираюсь по щелчку пальцев расстилаться под его ногами. Да, произошло то, что произошло, но что, если для меня это значило намного больше, чем для него?

– Еще скажи, что все хорошо запомнил.

– Да, – на выдохе произнес он, и я готова была провалиться под землю.

– Заходи уже.

Дверь медленно отворилась. Взгляд Стаса скользнул сначала ко мне, а потом принялся исследовать комнату, в которой по-прежнему царил хаос. Он коротко присвистнул и прислонился плечом к стене с видом человека, чертовски довольного деяниями рук своих.

– Я и не заметил, когда отсюда выбирались, какой беспорядок мы за собой оставили.

– Не то бы убрал?

– Еще чего. – Стас прыснул и протянул мне руку, предлагая помочь подняться. Я секунду смотрела на его ладонь, отмечая перемену: Стас держался рядом более смело, я больше не улавливала между нами преграду. Неужели теперь так будет всегда?

Или, быть может, я вновь вижу то, что хочу видеть, а не истинное положение вещей?

Приняв его помощь, я поднялась на ноги. Как назло, поскользнулась в самый последний момент и упала в раскрытые объятия Стаса. В нос ударил неизменный запах розмарина, хвои и муската, которыми он всегда пах, и я гадала, это естественный аромат Стаса или так пахнет его парфюм? Мой взгляд блуждал, изучая пол, и я старалась дышать как можно реже, лишь бы голову вновь не вскружил запах. Руки Стаса скользнули по моей талии, и от его прикосновения по моему позвоночнику снизу вверх побежали мурашки. Его близость сводила с ума, заставляя замереть в бесконечном миге и позабыть обо всем.

– Можешь отпустить, – неуверенно произнесла я, давая Стасу возможность отступить. – Уже твердо стою.

Я почувствовала, как его руки напряглись от моих слов. Тон изменился и стал холодным, как ноябрьский ветер:

– Как скажешь.

Хруст стекла. Вот так одной фразой магии момента настал конец. И в этом была только моя вина.

Стас демонстративно сделал широкий шаг назад и потрепал руками свои непослушные волосы, что топорщились после сна. Даже этот своеобразный хаос на голове чертовски ему шел.

– Стас… – начала я, но он призвал меня жестом остановиться.

– Не надо, – он отвернулся, – я понял.

– Что понял?

Слова зависли в воздухе, как и дальнейшие объяснения. Очередная недосказанность положила новый кирпич на вершину преграды, которую я с таким усилием последние полгода возводила между ним и мной.

Ему опасно быть рядом со мной, а я – не та девчонка, что может вписаться в планы Стаса на вечность.

Он сделал шаг назад и тут же отдернул ногу – что-то больно укололо его. Он принялся осматривать пол. Из-под ножек комода предательски торчал острый край его личного дневника.

– Как много ты прочла? – спросил он, продолжая задумчиво разглядывать обложку.

– Нисколько. – Я потянулась к дневнику и подняла, стоя так близко к Стасу, что внутри у меня все сжалось. Я боялась, что, если вновь коснусь его, напускное спокойствие даст трещину. – Я не стану его читать.

Стас резко посмотрел на меня, и в его глазах читалось то ли изумление, то ли разочарование.

– Но почему? – спросил он с надрывом в голосе, как человек на пороге глубокого отчаяния. – Я ведь сам тебе его дал. У тебя есть право прочесть любую из страниц, интерпретировать, как захочется, но знать, точно знать, что именно мной были написаны эти слова.

Он отобрал у меня дневник и начал поспешно листать, бегло ища глазами нужные строки.

– Вот, здесь твой первый день в школе, – он пролистнул несколько страниц. – А здесь – как ты потеряла телефон в лесу. Здесь…

Он суматошно продолжал. Каждый упомянутый день, как удар молота по наковальне, обрушивался на меня, заставляя вспоминать время, которое я больше всего хотела забыть. Беззаботное время, что казалось сложным, но, оборачиваясь в прошлое, задним числом я понимала, как ошибалась. Если бы только кто-то сказал, чем все обернется, какой я стану и почему, ноги бы моей не было в этом городе. Я бы не познакомилась с Ником и держалась бы бдительнее к тем своим переменам в настроении, что оказались навязаны извне, и держалась бы подальше и от него, и от семьи Смирновых.

Но время не повернуть вспять. И больше всего я не хотела вспоминать об ошибках, что давно плотно вплелись в ткань будней, окружая их мистикой, пеплом и смертью.

– Хватит!

Моя ладонь обрушилась сверху на раскрытый дневник, пальцы соскользнули, и я выбила его из рук Стаса. Твердый корешок звонко ударился об пол.

– Но ты должна прочитать! – Стас поспешно наклонился,