Что ты сделал, дурак? - Иар Эльтеррус

вместо того, чтобы обливать их холодным презрением, как учила мать, высокая княгиня Талавиэль Ксаэрие из Дома Белого Листа. Та сразу заметила неладное и вскоре поняла, что родила отродье. В тот же вечер домашняя девочка была вышвырнута на улицу возле крупного космопорта без ничего с наказом не только никогда не возвращаться, но и навсегда забыть о своей принадлежности к семье Ксаэрие, чтобы не позорить ее. К счастью, ее отец, князь Далиар, имел отношение к службе безопасности и попросил знакомого о дочери. Естественно, втайне от жены — если бы та узнала, что муж помог отродью, то устроила бы ему ад при жизни. В итоге Калатиэль провела в припортовых трущобах всего две декады, пока ее не нашли, но эти декады запомнились ей на всю жизнь. Поскольку банды бродяг состояли, в основном, из хуманов, девочку неоднократно насиловали. И, что самое страшное, ей это понравилось, она хотела еще и еще. Приходила в ужас от своей извращенности, но все равно хотела.

Учеба в школе «пташек» далась Калатиэль очень нелегко. Девочек обучали крайне жестко и абсолютно безжалостно. Их заставляли использовать самые страшные извращения, делая каждую мастерицей, способной играть на теле и душе мужчины, как на музыкальном инструменте. Уже к шестнадцати годам ученицы способны были соблазнить самого безразличного к сексу эльтара, о хумане или дворфе даже говорить не стоило, те бежали за «пташками», стоило тем подмигнуть. И полностью расслаблялись в постели, выдавая любую нужную информацию, после чего забывали об этом. Кураторы были крайне довольны — они получили чрезвычайно полезный инструмент.

Но хуже всего, что учениц учили убивать, стремясь лишить какой-либо жалости или сочувствия к кому бы то ни было. Калатиэль, осознав, что не способна стать беспринципной и подлой тварью, чего требовали от учениц наставники, научилась хорошо таковой притворяться. Однако мечтала об одном — вырваться, как угодно вырваться из этого заколдованного круга. Но год шел за годом, десятилетие за десятилетием, а у нее ничего не получалось — следили за «пташками» очень внимательно. И вызвавшая хоть малейшее подозрение кураторов просто исчезала. А остальным потом показывали записи ее казни. Весьма и весьма мучительной, врагу такой смерти не пожелаешь.

Нынешнее задание изумило Калатиэль до онемения. Целых трех «пташек» спустили с поводка, велев развлекаться на хуманской станции «Лерам» по полной, причем так, чтобы их развлечениям, по возможности, стал свидетелем один определенный хуман. Красивый даже по эльтарским меркам хуман — высокий, светловолосый, стройный, с полностью безволосым телом. При одном взгляде на него у «пташек» сладко полыхнуло огнем внизу живота, а белье потребовалось срочно менять. Причем использовать обычные приемы им строго-настрого запретили, даже феромоны, от которых мужчины сходили с ума. Это удивляло и напрягало. Но не воспользоваться редко выпадающей возможностью как следует оторваться было бы огромной глупостью.

Отправляющимся на «Лерам» Калатиэль, Мирамель и Элатиэль люто завидовали все остальные «пташки». Они бы тоже не отказались отдохнуть, не обращая внимания на условности, ведь этим трем разрешили творить все, что им взбредет в головы, хоть резать станционных хуманов на куски, как жертвенных животных. Зато вызывать малейшее неудовольствие цели было нельзя. Как и связываться с базой, если оная цель вдруг обратит на них внимание. Разрешалось только воспользоваться аварийным каналом связи, если вдруг станет известно об опасности, угрожающей всей расе.

«Пташкам» выделили атакующий линейный крейсер для путешествия на «Лерам», причем сопровождали их батальон космодесанта и двенадцать профессиональных диверсантов. Калатиэль долго пыталась понять, кто же такой этот хуман. Ведь с таким пиететом к его сородичам эльтары не относятся, наоборот, откровенно презирают. Используют, да, но при этом презирают. А этого откровенно боятся. Что-то тут не то.

Озвученные по дороге фантазии дорогих «сестер» о том, как они будут развлекаться на станции, заставляли Калатиэль морщиться. Ладно еще Элатиэль ничего особого, кроме разнузданных оргий, не хотела, она и сама была не против таковых. Зато садистка Мирамель, чуть ли не пуская слюни, выдавала такое, что хотелось придушить ее на месте. Особенно за описания того, как она станет издеваться над хуманскими мужчинами и что с ними творить. А ведь если тварь пожелает, то ей доставят и прикуют в допросной хоть десяток бедолаг, такое уже не раз случалось. Вспомнив, что остается от разумных после развлечений Мирамель, Калатиэль поежилась.

— Как думаешь, кто этот тип, на которого нас нацелили? — едва слышно спросила Элатиэль, идущая рядом.

— Не знаю, — столь же тихо ответила Калатиэль. — Но наши кураторы его откровенно боятся.

— А боятся они только древних…

— Думаешь?..

— Все может быть, — нервно повела плечами Элатиэль. — Но предпочту ему не навязываться. Покажусь, конечно, но особо усердствовать не буду.

— Если он из древних, то может быть что угодно, — задумчиво потерла щеку Калатиэль. — Я…

Она не стала дальше озвучивать свои мысли. А вдруг ей представится шанс вырваться из лап СБ? На это эльтарка давно не надеялась, но в глубине сознания всегда держала мысль о возможном побеге. Ей задания этой жутковатой организации давно поперек горла стояли. А особенно постоянный контроль и жесткие ограничения во всем.

Калатиэль не знала, что в данный момент на крейсере «Победитель», доставившем их на «Лерам», происходит интересный разговор. Командир корабля, полковник Орилас Ларие из Дома Спящего Древа вопросительно смотрел на Тинхаса, старшего диверсанта, род и Дом которого остались неизвестными. Последний обладал на удивление непримечательной для эльтара внешностью, только умные и жесткие глаза выбивались из общей картины, говоря, что их обладатель далеко не простой прожигатель жизни.

— Ну что? — не выдержал, наконец, молчания полковник. — Ваша особая, — он подчеркнул это слово, — аппаратура что-то выявила?

— Выявила, — с явной неохотой ответил диверсант. — Если хотите знать, то вам придется дать подписку о неразглашении.

Орилас молча подписал подсунутый ему документ и требовательно уставился на Тинхаса.

— Корабль фигуранта — это не корабль, а сгусток силовых полей неизвестной природы, — недовольно пробурчал тот. — У нас имеются активированные сканеры древних. Они четко сообщили об этом. Так что это даже не древний, а некто, кто для самих древних являлся легендой. Очень не советую хоть чем-то вызывать его недовольство. Если бы это было в моей власти, я предпочел бы отозвать «пташек» и немедленно уносить отсюда ноги. Пока живы.

— То есть, мы действительно имеем дело с представителем сверхцивилизации? — прищурился полковник.

— Скорее всего, — резко кивнул диверсант. — Мне только непонятно, что