Барон особого назначения - Евгений Щурский

По моему телу пошла волна мурашек. Охренеть, это что⁈ Где я, вашу мать? Не может человек двигаться настолько быстро, но это был явно он. Из тени вынырнул крупный мужчина и молниеносно скользнул ко второму похитителю, с лёгкостью держа полуторный чёрный меч в одной руке.

С момента его появления прошло от силы пару секунд, но этого хватило, чтобы Димон исполнил свой последний номер. Он потянулся в мою сторону, с руки слетело что-то кислотно-яркое и ударило мне в грудь.

В глазах помутнело. Следом до меня добралась волна кровавых брызг. Второй похититель распрощался с жизнью. Я посмотрел на внезапного гостя. Стоит прямо, тяжело дышит, меч выскользнул из руки, с оглушительным звоном упав на пол. Выражение ужаса на его лице хороших вестей не предвещает.

Странно, я будто вспомнил его. Паша? Откуда я его знаю? Без лишних разговоров мой спаситель поднял меня на руки, как пушинку, и спешно понёс на улицу. Сознание покидало меня, но я отчётливо услышал: «Даже не вздумай сдохнуть, говнюк мелкий!».

Глава 2

Ты волшебник, Янчик!

Имение Залесовых, той же ночью.

— Ты сказал, что ты шаришь в этой теме, ты…! — глава рода Залесовых осёкся и посмотрел исподлобья на незваного гостя. — А что в итоге? Твой человек списан в утиль, а отпрыск Брониных вернулся домой!

Собеседник сидел напротив со скучающим видом, будто его это вообще не касалось, а напротив, и вовсе забавляла эта ситуация. Перед ним стоял среднего роста худой мужчина «за пятьдесят», брюнет с пятнистой сединой.

Отставив в сторону бокал с виски, гость поднялся и посмотрел на Алексея Геннадьевича свысока. Залесов сразу поник, инстинктивно съёжившись.

— Не забывайся, барон, — холодно произнёс гость. — Не дрейфь. Маловероятно, что пацан выживет. Бронины объявят войну — мы её для тебя выиграем.

— Хорошо бы так…

От былого запала главы рода не осталось и следа. Он понимал, что крупно влип, пойдя на поводу у этих ублюдков. А от мутного гостя у Алексея Геннадьевича и вовсе мороз по коже ходил. Хотя бы потому, что он не мог запомнить ни его имени, ни лица. Да это и неважно. Ему обещали лёгкую победу, а всё переросло в войну с его бывшим товарищем. Он уже и не помнил, почему вообще решился на это.

Пауза длилась недолго, гость попрощался и покинул кабинет барона. Тот же, в свою очередь, в яростном бессилии сжал ручки своего кресла, отчего те жалобно затрещали.

— Ничего, — пробормотал под нос Залесов, отрешённо уставившись в одну точку. — Скоро род Брониных канет в лету, а мы наконец восстанем из этой лужи дерьма…

Постепенно прихожу в сознание, тело будто каменное. Сил нет вообще. Где-то рядом мама напевает песню, как в детстве:

'Баю-бай, закрой глаза,

Ворон в небе кружит раз,

Тихий голос в ночь летит —

Тени знают все пути…

За окном стоит беда,

Чья-то тень скользит туда,

Не смотри, не говори —

Тени знают все пути… '

Мое тело покрылось мурашками от осознания. Это была моя мама! Та, что всю мою жизнь приходила ко мне во снах! Открыл глаза. Мы в моей спальне, в новом мире. Я помню эту комнату отчётливо, будто действительно прожил здесь всю жизнь.

Мама сидит чуть поодаль в кресле, вяжет что-то. На вид ей чуть за сорок, довольно высокая, при этом стройная. Тёмно-каштановые волосы собраны в причудливую толстую косу, переброшенную через плечо. Сидит ровно, как и положено аристократке.

Она уже закончила и, видимо, собралась уходить, когда я тихо продолжил:

'Конь по снегу мчит, как дым,

Старый лес стоит немым,

Не шагни в его тени —

Тени знают все пути…'

Мама сидела напротив, внимательно наблюдая. Из-под ярко выраженных густых бровей на меня смотрели тёмные, почти чёрные глаза. Глаза, наполненные искренней материнской любовью. Глаза, которые я сразу же вспомнил.

Когда я закончил петь, она подошла ближе, сгребла меня в охапку и заплакала навзрыд. Мне и самому едва удалось сдержать слёзы. В той жизни у меня их не наблюдалось с самого детства. А в этой… Я был почти уверен — всё взаправду. Только вот не мог даже себе объяснить, как такое возможно.

Успокоившись, мама немного отстранилась и взяла меня за руки.

— Я очень переживала, сынок, — она на секунду задумалась, — Ты пролежал без сознания неделю, с тех пор как Паша вернул тебя домой с тяжёлым магическим отравлением.

— Неделю? Отравление? — искренне удивился я. — Неудивительно, что я руками едва шевелю, тело словно парализованное…

Мама на секунду встрепенулась и замерла, глядя куда-то в сторону окна. Почему я так откровенничаю с ней? Я ведь не до конца уверен в том, кто я на самом деле…

По лицу матери пробежала слеза, губа едва заметно задрожала. Она посмотрела на меня, вытерла щёку рукой и улыбнулась.

— Ничего, милый. Ты пережил такой стресс… Сейчас схожу за отцом и доктором. Виктор Игнатьевич тебя подлатает. — мама встала с кровати и направилась к выходу. — Я зайду к тебе позже, Янчик.

Время подводить итоги. То, что я — Ян Борисович Бронин, ежу понятно. Как меня занесло сюда, я всё равно не разберусь, значит, и пытаться не стоит. Просто буду действовать по обстоятельствам. Снова познакомлюсь с отцом, да и с доктором интересно было бы пообщаться…

И всё же меня не покидает ощущение, что память моего предшественника никуда не делась. Я постепенно вспоминаю моменты из прошлого, и там не совсем радужно бывает.

Ян Борисович тот еще говнюк малолетний, отлично его Паша тогда охарактеризовал. Из того, что навскидку взялось в моей голове, я смог выстроить образ довольно своевольного, мягкотелого юнца, сидящего на шее у родителей.

Следом в памяти всплыл образ отца. Строгий, но справедливый. Правда, сильно уставший от выкрутасов сынишки и особо уже в него не верящий.