Яжмаг - Андрей Олегович Белянин

пишу своим клиентам: поскольку вы заплатили, то вот вам заклинание! Как оно сработает – не знаю, зависит от миллиона причин, но в первую очередь от искренности и вашей честности перед самим собой.

Я поясню. Если вы хотите вернуть мужа в семью, потому что его «околдовала казашка», так это бред собачий. Проще поговорить начистоту, выяснить все вопросы, отпустить уставшего человека или же что-то изменить в себе и в нём, что и дальше скрепляло бы ваш семейный союз. Быть может, именно расставание с прошлым откроет вам новую, прекрасную страницу жизни.

Ведь если же вы оба не мыслите будущего друг без друга, так просто выкиньте за борт всё, что вам мешает, и держитесь за руки вопреки всему. Приворот на возврат в данном случае самое последнее дело. Не то чтобы хоть как-то помогающее, а скорее наоборот, максимально мешающее поиску истины. Потому что, кто бы и чего бы вам ни врал, любая магия – всегда насилие!

Хоть над духами природы, хоть над демонами Тьмы. Ни те ни другие не желают служить капризам человека, который по факту и сам толком не может сформулировать, а чего он, собственно, хочет-то. Это как у Стругацких, не к ночи упомянутых, что-то там типа: «Счастья всем! И всем даром! И пусть как бы никто не уйдёт в обидках!»

Шикарный заказ для яжмага! Застрелиться просто! Классический случай дебилизма, когда заказчик готов платить, но сам не знает за что. И ведь ему нипочём не угодишь, он жалобы писать ударится, по судам затаскает, орать будет на каждом углу, что, дескать, он не этого хотел, не то имел в виду, его неправильно поняли, ему не так объяснили… тьфу!

Я раздражённо захлопнул крышку планшета, от души дав щелбана в лоб чрезмерно обнаглевшей козлиной морде. На сегодня всё. Спать.

Хорошее слово «спать», мне нравится. Я вообще люблю спать, не только ночью, но и днём, и в любое время суток. Моя профессия достаточно нервная, так что именно сон, в отличие от алкоголя, является настоящим целителем, восстанавливающим силы и психику.

Глава одиннадцатая

Мне «Чёрный лекарь» прописал покой,

Задумчивую музыку Ванессы,

Пьер Бомарше творения и пьесы,

И суеты на сердце никакой…

Но примерно в три часа ночи меня разбудил Фамильяр:

– Хозяин мирно спит в таверне, а Зло за окнами не дремлет.

– В… ф какой таверне? Чё ты несёшь, господи?

– Не произноси его при мне… – Демон выгнулся дугой, едва ли не до потолка. – Я и так почти на дне адского стандарта на уровне поп-арта.

– Ты хоть сам понял, что сказал? – сонно зевнул я, отрывая голову от подушки. – Не скули, встаю, встаю. Чего у нас там приключилось?

Фамильяр бросил выразительный взгляд на окно в моём кабинете, я обернулся и замер.

Сквозь стеклопакет на меня уставилось неопределённое существо, словно сошедшее с картин Малевича, Пикассо и Марка Шагала. Внешне вроде бы похоже на корову, потому что с рогами, но морда скорее лошадиная и чёрная как смоль. Выражение лица не то чтобы недружелюбное, а скорее даже максимально агрессивное. Один удар копытом по стеклу, и это чучело окажется в моём кабинете. Мне оно надо?

– Тебе оно не надо, – подтвердил чёрный котик. – Ответь им так, как надо!

– Надо – надо. Ты издеваешься? Это вообще не рифма.

Демон в сердцах хлопнул себя лапкой по лбу, и я наконец-то взялся за ум.

Магический посох, висящий на стене, словно ружьё над камином, сам прыгнул мне в руку. Всего один прицельный выстрел сквозь на секунду растворившееся стекло, и непонятная тварь, вывалив набок малиновый язык, отвалила с моего подоконника.

Дымящаяся дырка промеж её глаз свидетельствовала о том, что даже сонный, даже после виски, стрелять я всё равно не разучился. А не фиг лезть к усталым яжмагам с тупыми наездами после двадцати четырёх часов! Мы спим.

– Это всё?

– Покуда всё, и я лишь «за», но ты не закрывай глаза.

– Так, начинается… чоткий Сотона, вот прямо сейчас просто покажи мне: где и кого убить? Я на взводе.

Фамильяр воспрянул духом. Он колесом выгнул спину, потянулся, отставив левую заднюю лапку, не спеша разминая мышцы спины, и бодрой рысью двинулся по всей нашей квартире, демонстративно указывая мне на каждое окно.

– Вот. И вот, такой идиот. Вот ещё нахал, его никто сюда не звал!

Растворять стекло на момент выстрела несложно. В конце концов, сама структура стекла достаточно вязкая и гибкая. Пожалуй, другой разговор, что я никак не ожидал столь активного наплыва толпы всяческих крылатых наблюдателей.

Раньше бы их просто назвали «подсматривающими», но в наше вынужденно слишком толерантное время никак нельзя называть вещи своими именами. Какой бы он ни был извращенец, но это его право на исключительную самобытность. Ругать или возмущаться нельзя. Наоборот, положено вежливо принимать данную хрень как «естественное состояние индивидуума», но я никогда не страдал излишней тягой к самоуничижению. Поэтому стрелял в этих тварей навскидку!

Посох, конечно, не ружьё. В том смысле, что каждый последующий «выстрел» разряжает его в магическом плане, делая удар заметно слабее. После того как я грохнул двух корово-коней, трёх больших обезьяно-крыс и перешёл за котодемоном в спальню Нонны, энергия посоха ослабла настолько, что тощего, клыкастого вампира в полосатом костюме просто отбросило в сторону, но не убило.

Он жутко расстроился, обиделся и, превратившись в летучую мышь с размахом крыльев под три метра, вновь полез в атаку. Мне пришлось распахнуть окно и встретить его прямым ударом посоха по башке. К себе домой этот настырный тип отправился уже пешкодралом, с фингалом под левым глазом и без одного клыка. Который, кстати, успел подхватить ловкий Фамильяр, спрятав редкий трофей у себя под диваном.

А милая блондинка Нонна даже не проснулась. Её детский сон не потревожили ни вспышки выстрелов в квартире, ни стук оконной рамы, ни мои перебежки по краю кровати.

Так безмятежно и крепко может спать лишь человек с абсолютно чистой душой, не обременённый муками совести, долговыми обязательствами, душевными метаниями и прочими проблемами. На минуту я просто замер, невольно следя за её ровным дыханием.

– Покуда солнышко не встало, не приподнять ли одеяло? – добавляя сцене пикантного романтизма, мурлыкнул котик, фривольно задирая хвост. – Она в ночнушке, не иначе, столь тонкой, что почти прозрачной. И искушения полна, и светит вам двоим луна…

– Фамильяр, не переходи грани.

– Поверь, что победителю в награду любая девушка раздеться будет рада. Она же спит, она же не узнает. Смотри, как я приподнимаю с краю…

Я демонстративно навёл на него разряженный