Нищий барин - Дмитрий Валерьевич Иванов

покупок. Думаю — чего не потратить на нужное дело? — начинает рассказ ара о своих злоключениях. — Ну, ты сам знаешь, как в этом времени с бабами — страшные все, стареют быстро… А эти три в трактире показались мне ничего так, справными. С пьяных глаз уже, конечно. Вот и взял одну, чернявенькую, — Тимоха разводит руками, дескать, дело житейское.

— Так это она тебя, что ли? — подбадриваю я товарища по попаданству.

— Да всё хорошо было, мне даже понравилось. Уснул, проснулся от шума. Смотрю, а девка у меня по карманам шарится! Такое зло взяло, что отобрал то, что она заработала, а саму выставил за дверь из номера. Девка психанула и позвала двух своих подруг. Одна явилась со скалкой, другая — с горшком, и ну меня мутузить! Хозяин гостиницы спас! А наши деревенские, заметь, ни один не заступился. Деньги, конечно, отдал…

— А обувь? — отсмеявшись, спросил я.

— Так, уже перед отъездом украли! Там же, в гостинице. Тоже, думаю, блядские женки постарались! Да я бы купил обувку, хоть лапти какие. Говорю мужикам — мол, обождите малость. А наша дерёвня — сельпо, сельмаг, сельсовет, — смачно высказался Тимоха, — ни в какую ждать меня не захотели. А на своих двоих удовольствия мало домой добираться.

— Да… не шибко тебя сельчане уважают! Ну а вообще — чем Молвитино живёт? — перевожу я тему разговора.

— Кроме коней, шьют шапки и картузы. Я себе один прикупил!

Тимоха порылся в мешке и с довольным видом вытащил кепку-аэродром. Такие грузины в старых фильмах носят. Я смерил её критическим взглядом, и, не удержавшись, резюмировал:

— Фигня!

Ара тут же спрятал обновку обратно в мешок, обиженно хмыкнув.

Рассказываю Тимохе о предстоящей поездке к соседу.

— Да я за любой кипиш, кроме голодовки! — радостно соглашается он, наворачивая уже вторую тарелку щей. — Спать тогда пойду, раз рано вставать.

Владимир ночью не вернулся. Ну, не страшно — я брать его с собой уже передумал. Коня бы вернул, и ладно. А Матрене наказал, чтобы тот, как приедет, своим новым домом занимался.

Поэтому едем в моей новой, а реально сильно б/у, бричке вдвоём. Тимоха за таксиста, так сказать, а я — за барина. Думал поспать в дороге, но не вышло — трясёт жутко. Дороги, считай, нет, есть только направление движения. Собственно, в будущем тоже дороги между этими селами не будет. На тракторе проехать можно будет, а на машине, скажем, в дождик, уже нет.

Заехали в лесок. Он, скорее всего, и не мой уже — я ж ещё толком не разобрался, где тут границы моих владений, а где чужие земли. Да и леса в округе, скажем прямо, без шлагбаумов и указателей. Чертыхнувшись от очередной кочки, я окончательно проснулся. Это меня и спасло. Краем глаза замечаю мелькнувшую тень у лесной тропки — не птица, не зверь, явно человек. Свистнула плеть, конь взвился на дыбы. Тимоха, даром что армянин, смачно выругался по-русски и кубарем вылетел из козел. А я — чисто на инстинктах! — успел сигануть из брички, чудом уйдя от острой железяки, которую здоровенный мужик совал в мою сторону!

Бросаю ценный саквояж с кокаином в нападавшего и даю деру в лес, бросив менее ценного Тимоху на растерзание… даже пока не понял кому!

За спиной громкий треск — кто-то здоровенный ломится следом, хрустит ветками и тяжело дышит. Возможно, с этой острой железякой в руках. Чёрт! И чего я пистолет продал, идиот! В деревне без нагана тяжко. Хоть бы саблю с собой взял, с которой тренируюсь! Она хоть и тупая, но выглядит солидно. Да и Владимира зря отпустил, и зря Матрёне сказал, чтоб он дома оставался — ох, зря!

Бегу сквозь лес, уворачиваясь от веток, которые хлещут по лицу, но останавливаться нельзя. И оглянуться назад страшно. Вдруг выскакиваю на полянку прямиком… к медведю. Чуть ли не нос в нос! Стоит себе косолапый, жрёт что-то с кустов как ни в чём не бывало. Сейчас начало лета, он уже отъелся, хотя до малины ещё далеко, но что-то вишь нашёл. Медведь, увидев меня, в первый момент опешил, даже присел чуток, сравнявшись со мной ростом, но тут на полянку выскочила моя погоня: нечесаный оборвыш, но здоровый, и с саблей в руках! Получается, я между двух огней. Мишка, сперва ошалевший от такой наглости, быстро опомнился и, видимо, устыдившись своего первоначального испуга, встал на задние лапы во весь свой медвежий рост. И как зарычит! У меня аж душа в пятки ушла.

Подпрыгнув на месте, косолапый опустился на четыре лапы, явно раздумывая, с кого из нас начать обед. Разбойник — а кто ж это ещё мог быть? — бросился назад к тропе. А я, не будь дураком, что есть мочи рванул следом, стараясь его обогнать. Пусть уж лучше его первым жрут!

А вы, кстати, знали, что медведи бегают охренительно быстро? Убежать от них практически нереально, тем более в лесу. Так вот, это если ты один — нереально. А если вас двое… Не надо бегать быстрее медведя, надо бежать быстрее своего приятеля. Ну, или неприятеля, как в моем случае! Стартанув со скоростью «Ламборджини диабло», я легко обогнал недруга, и вскоре, судя по страшному крику, понял, что мишка настиг свою добычу, и некоторое время ему будет не до меня! Впрочем, я не зоолог и повадок этого зверя наверняка не знаю. А что если, он, оставив разбойника «на потом» погонится за мной⁈

Мысль эта придаёт мне дополнительную скорость. Я несусь, проклиная всё на свете и клянясь всеми святыми, что завтра же займусь спортом! Куда бегу? Да сам не знаю! Просто по протоптанной тропе — единственный путь, где можно мчаться без помех, не спотыкаясь о коряги и не получая ветками по лицу. Только бы добраться до брички!

Наконец, выскакиваю обратно на дорогу — или на тропу, чёрт её знает, — и мгновенно понимаю: радоваться рано! У брички вовсю копошатся три подельника моего недавнего знакомца. Один — такой же здоровенный, как завтрак хозяина тайги, второй поменьше, но всё равно габаритный, а третий и вовсе плюгавенький, будто для контраста его взяли. Тимохи не видно.

Разбойники, увлечённые осмотром добычи, моё эффектное возвращение в первый момент прозевали. Ну, грех не воспользоваться! Хватаю какой-то дрын, стоящий рядом с бричкой, и со всей дури обрушиваю его на ближайшего врага.

«Главное