Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

Я жил здесь уже второй месяц, и уже довольно сносно лепетал по-испански. Во всяком случае, достаточно понимал и преподавателя, когда тот говорил не слишком быстро, и своих сокурсников. Курсы были рассчитаны на три месяца, после чего желающие могли записаться на следующий этап, где предполагалось изучение испанской литературы, умение не только читать, но и писать без ошибок. Сейчас на это не особенно обращали внимания. Больше времени, уделяя именно устной речи. Хотя я слышал, что подобное практикуется не только с испанским языком. Американцы, поступившие в школу, учатся по тому же принципу, записывая речь, по принципу, как слышится, так и пишется. Уже позже, после того, как ими бывает освоен весь алфавит, преподаватели начинают выдавать правила правописания, и это происходит уже ко второму году обучения. Я разумеется учусь не в первом классе, но принципы освоения языка примерно такие же, как и в школах.

На усиленное изучение записываться я не собирался, решив, что для знания основ хватит и этого, а остальное можно приобрести из теле или радиопередач. В конце концов, английский я изучал именно так, и ничего, меня вполне сносно понимают, да и я понимаю всех. То, что пишу с ошибками, меня это не особенно волнует. Тем более, что здесь в отличии от того же союза, любую необходимую бумажку, готовы заполнить за тебя, за сущую мелочь, и еще будут благодарны, получив за это оплату. Читаю я тоже вполне сносно.

Наступили жаркие денечки начала лета и я, как-то вернувшись с очередного занятия, решил никуда не ходить, а просто позагорать, неподалеку от своего фургона. Вытащив на лужайку шезлонг, взятый с одного из пляжей неподалеку, я застелил его покрывалом, рядом поставил небольшой столик, на которой поставил тарелку с фруктами, и упаковку апельсинового сока из холодильника, закурил сигарету, и разлегся, подставляя некоторые участки своего тела, под жаркие лучи солнца. Сколько я так провалялся не знаю, но в какой-то момент, присев, чтобы глотнуть сока, вдруг заметил странное мельтешение за кустарником, который служил своего рода оградой трейлер парка.

Что происходило до того момента, когда я увидел этого человека, мне неизвестно, но меня заинтересовало то, что мужчина, выбравшись из воды, быстро оделся, подхватил свой чемоданчик, и буквально побежал куда-то в сторону жилых домов, до которых было достаточно далеко. Обычно после того, как люди заходят в воду они, долго обсыхают, не торопясь одеваются и после степенно уходят. Здесь было все иначе. Возникал вопрос зачем было нырять, если после пришлось срочно покинуть это место. Ответ был только один. Мужчина, что-то нашел на дне залива. И сейчас унес с собой.

Решив, что он вряд ли вернутся обратно я зашел в фургон и приготовил себе пару бутербродов. И едва вышел из машины, как заметил того же мужика, пробежавшего за кустарником, где он выскочив на пляж, скинул с себя всю одежду, оставшись в одних трусах, а всю свою одежду, аккуратно свернув сложил в чемодан, который, прямо на моих глазах, вначале опустил в полиэтиленовый мешок для мусора, плотно увязал его, затем проделал это повторно с другим мешком, после чего начал оборачивать свой чемодан скотчем.

В какой-то момент, мне показалось, что я вижу перед собой сумасшедшего, который похоже хочет скорее всего переплыть залив, используя свой заложенный в пакеты, а после обернутый скотчем чемодан в качестве поплавка. В принципе, ничего удивительного здесь не было, такие чудики встречались здесь сплошь и рядом. Совсем недавно в местной бульварной газетенке был напечатан репортаж, об очередном таком придурке, который вдруг решил, что сделанные им крылья помогут ему научиться летать. Он оповестил об этом журналистов, нацепил на себя эти пресловутые крылья, собранные из куриных перьев, укрепленных на деревянном каркасе, и взобравшись на ограждение моста Верразано, взмахнул ими, отправляясь в последний полет. Как-то читал, чтобы разбиться в лепешку ударившись о воду, достаточно сорокаметровой высоты. Здесь же высота пролета составляет шестьдесят пять с половиной метров. Говорят, что кроме пары досок и окровавленных перьев там ничего не обнаружили.

Здесь похоже я наблюдал за очередным чудиком, решившим отправиться в последнее плавание. Вообще-то акулы здесь вроде бы не встречаются, но зато встречаются океанские лайнеры, которые вряд ли смогут разглядеть на поверхности воды очередного пловца, да и честно говоря, температура воды в заливе редко превышает двенадцать-четырнадцать градусов по Цельсию. То есть пересечь пятикилометровый пролив, довольно сложно даже на лодке, не говоря о том, чтобы переплыть надеясь на собственные силы. С другой стороны, в полутора километрах находятся два искусственных островка остров Суинберг и остров Хоффмана. До них всего полтора километра. И на сколько я знаю, их посещение, запрещено. Не знаю чем провинился первый, но на острове Хоффмана вроде бы когда-то стояла больница для умалишенных, или же для прокаженных, так или иначе, любое посещение этого острова наказуемо. И естественно, ни один владелец лодки добровольно туда не поплывет.

Пока я рассуждал об этом, пристроившись возле своего фургона, поедая бутерброды и запивая их горячим кофе, мужчина закончил свою работу и поднявшись на ноги, прошел до конца пирса, выходящего довольно далеко в залив. Там он спустился с бетонного мостка, забрался под него и его довольно долго не было видно. Я уж подумал о том, что он просто утоп, как вдруг его голова показалась на поверхности. Он вновь взобрался на пирс, и вернулся на пляж, правда уже без чемодана. Получается, что чемодан был спрятан под настил пирса. Дело становилось очень интересным. Сколько бы я не перебирал в уме различных вариантов его будущего, так ничего и не придумал.

Я закурил, и подтащил свой лежак, поближе к кустам, чтобы лучше видеть, что произойдет дальше. Оказывается, мужчина оставил на песке зажигалку и пачку сигарет, потому что вернувшись назад, он долгое время сидел на месте куря одну сигарету за другой, и о чем-то раздумывая. Все говорило о том, что он все-таки решил покончить с собой. А иначе зачем он разделся до трусов. Ведь не пойдет же он в таком виде в город. И в тоже время, было несколько странным то, что он спрятал чемодан со своею одеждой. Он что решил, что не пачкать своего костюма? Или оставил его для кого-то другого. Хотя, кто его знает, что у него на уме.

Посидев так примерно около получаса, он решительно поднялся, отбросил в сторону окурок, а затем вошел в воду. Некоторое время я видел его голову, болтающуюся в