Встреча со Зверем. Том 1 - Зена Тирс

— Я давно этого ждал, — прошипел Рейван, подняв клинок.

9-1 Жизнь за жизнь

С яростью сжимая мечи, Лютый и Рейван стремительно вышли во внутренний двор. Ветер сдувал пыль, которая обрела зыбкое примирение на земле, на уцелевших перилах и крышах, порывами вздымал её вверх и уносил вслед за собой к небу — куда ушли души павших. Солнце сияло высоко, прорезаясь сквозь рваные облака. День был в самом разгаре.

Выйдя на середину двора, Рейван согнулся, и его вырвало кровью. Отплевавшись, он направил на Лютого злой, но не сломленный взгляд.

Галинорец понял, что зов Причастия всё-таки настиг кзорга, и скривил губы от досады — славной драки с ослабленным противником не выйдет. Но он не собирался жалеть Рейвана или уступать ему: кзорги не заслуживали милосердия. Лютый подошёл ближе, держа меч наизготове, перед самым лицом противника.

Двор заполонили воины пришедших на помощь ванов и уцелевшие защитники Хёнедана, плотно окружив Лютого и Рейвана.

— Что вы делаете?! — воскликнул ван Харальд.

— Решаем давний спор! — ответил галинорец. — Поднимай оружие, собака кзоргская! — указал он мечом Рейвану.

— Он же ранен, сынок! — покачал головой седовласый Колбьорн.

— Зато он кзорг, так что шансы равные! — прошипел Лютый.

Рейван отхаркнул остатки кровавой рвоты и поднялся на ноги. Взгляд его был спокойным, слишком спокойным для боя с воеводой Нордхейма, и у Лютого невольно прокатились мурашки по спине.

— Я сниму броню, чтобы шансы и правда были равными, — прохрипел Рейван.

Неспешно стягивая полотно кольчуги и срезая ремни кожаного поддоспешника, он всем видом показывал своё молодое превосходство над галинорцем. Оставшись в пропитанной горьким потом рубахе, Рейван с дерзостью расправил плечи и встал напротив закованного в железо воеводы.

Глядя кзоргу в глаза, Лютый остро ощутил тяжесть своих истерзанных мускулов и тронутых серебром висков.

На дворе показалась Ингрид. Расталкивая воинов и держась за раненую голову, она встала перед противниками.

— Я запрещаю вам обоим сражаться! — зло выдохнула она.

Рейван коротко взглянул на неё, но Лютый даже не обернулся.

— Рейван, если ты убьёшь воеводу моего отца, то станешь врагом мне! — сказала Ингрид. Голос её звучал грозно и беспощадно.

Лютый усмехнулся. Наконец Волчица на его стороне. Сердце наполнилось торжеством от собственной правоты.

— Лютый, и тебе не прощу, если убьёшь его! — выпалила Ингрид.

«Рано обрадовался», — подумал галинорец.

Рейван оскалился, показав противнику окровавленные зубы, и встряхнул рукой, державшей меч. Отступать было невозможно. Лютый знал это. И грубым захватом оттолкнул Ингрид с дороги в толпу воинов.

— Не лезь, девочка! — прошипел он.

9-2

Соратники проталкивались вперёд, чтобы посмотреть на поединок, и оттеснили Ингрид далеко за свои спины. Ветер подхватил призывный гул воинов, жаждущих поединка, и заревел, неистово трепля стяги вождей. Бой мечей о щиты воспалил скорбящую землю и сокрушил Ингрид в бессилии. Она упала на колени, заслонив лицо руками.

Позади началась возня. Ингрид, обернувшись, увидела среди толпы Владычицу.

— Я Жрица Великой Матери, мне нужен твой конь, — проговорила Маррей одному из всадников Колбьорна, стоя перед ним жалкой истончившейся фигурой с большой сумкой наперевес. Она сунула ему в руку одно из своих золотых колец.

— Иди ты, шлюха набульская! — оттолкнул её воин.

Сердце Ингрид жалостно забилось при виде Владычицы.

«Бедная Маррей! Ведь они оба дороги ей так же сильно, как мне!»

Владычица съёжилась. Её тёмные, блестящие прежде волосы поблёкли, а в глазах закололась надорванность. На её высокое положение указывали лишь отороченный серебряной полосой меха плащ и сверкающие в лучах солнца драгоценные бусы. Лицо же Маррей было скорбным и серым.

И всё же воин, видя нужду женщины, замешкался и поискал глазами своего вана. Колбьорн хищно поглядел на Владычицу. Харальд заметил это. Ван Хёнедана знал, что Верховную Жрицу набулов следовало бы взять в плен. Но…

— Твой муж пошёл на нас войной, — сказал Харальд Владычице. — Но ты служишь Богине, ты сама была подобна ей, когда спасала моих воинов прошлой ночью. Мы не держим богов взаперти и не гневим их. Колбьорн, дай ей всё, что она пожелает!

— Пусть так, — стиснул зубы ван Хасборга, уважая решение сильнейшего боевого вождя, каким считали вана Харальда. — Бери коня, жрица.

— Маррей, подожди, не уезжай! — воскликнула Ингрид, вцепившись в попону коня Владычицы. — Ты ведь можешь повлиять на них?

— Если бы я могла повлиять, не уезжала бы, — произнесла она. — Прощай, Ри. И помни о том, что в жизни главное.

Владычица бросила холодный взгляд на взъерошенную Ингрид и натянула поводья, пересекая двор. Её отяжелевшие чёрные локоны безразлично колыхались по спине, а усталый ветер трепал полы плаща.

Толпа взорвалась криком, возвестив о начале поединка.

Ингрид, желая поглядеть на бой, взобралась на высокое крыльцо главного дома. Голова её болела от тяжести раны, а грудь ныла от невозможности что-либо сделать.

Лютый и Рейван двигались по кругу, нацелив друг на друга клинки. Солнце жарко пекло землю и отражалось от стали доспехов воеводы. Рейван в тёмной одежде не отражал света, он был мрачен и неотступен, как сама смерть.

Галинорец бросился на кзорга, зазвенела сталь. Мечи с грозовой силой вспарывали носившийся вокруг ветер, и воинственная ярость волной обрушивалась на собравшуюся толпу.

Ингрид, затаив дыхание, глядела на двигавшиеся в искусном танце звериные тела воинов.

«Если боги умеют сражаться на мечах, то делают это именно так, — подумала она. — Но боги не умирают!»

9-3

Рейван встряхнул в руке меч, проверяя, действуют ли ещё рассечённые кзоргскими шипами мышцы.

Лютый вновь налетел, словно голодный волк, ударил быстро и точно. Но Рейван успел отскочить, парировав атаку. Кзорг словно оплёл своим мечом клинок галинорца, поведя его к земле, а затем выпустил и спокойно отошёл в сторону.

— Неплохо для старого пса! — выпалил Рейван, вызывающе двигаясь по центру круга.

«Наглая скотина! — подумал Лютый, выравнивая дыхание после броска. — Ведь ты мог меня сейчас прикончить, но не стал. Почему?!»

Они снова скрестили клинки.

Заблокировав