Ревизор: возвращение в СССР 42 - Серж Винтеркей

– Ну хорошо, что все готово с Зеленоградом. Давай я тогда тебе оставлю телефон нашего главного по этому рейду, Ильдара Ринатовича, набери его, как я уйду, согласуй с ним имена и сроки, хорошо? И вот еще телефон заведующего театра «Ромэн» по литературной части Боянова Михаила Алексеевича. Его пусть твои милиционеры наберут, договорятся, когда к нему могут подъехать, чтобы он им полный цыганский наряд подобрал, а то я же не знал, какая у них комплекция, чтобы все сразу собрать и забрать.

В общем, порешал с Васей свои дела, и порадовался за его успехи. Ох, как хорошо, если что выйдет, а то Ахмад уже сегодня приехать должен из Калининграда. Порадовать его сразу, что ли, или лучше воздержаться? Подумав, решил, что в интересах дела лучше воздержаться. Все же Вася мне сливает хоть и ограниченную, но все же важную информацию о текущем расследовании на «Серпе и молоте». А ну как Ахмад позвонит туда своему приятелю, да похвастается, что кого-то уже скоро возьмут из местного начальства, а за ним и других повяжут? Глупо было бы из-за такого сорвать Васе все его дела.

Решил, что лучше помолчу, пока Вася не порадует какими-то итогами, которые уже светить можно будет, и поехал на комсомольское собрание. На котором меня должны были чем-то за что-то наградить… Скоро узнаю, чем и за что…

Глава 12

Москва

На комсомольское собрание я приехал заблаговременно, минут за двадцать. Мне ещё Гусеву мешки с письмами надо же отдать...

Почти сразу наткнулся на комсорга нашего факультета Жанну Луппиан. Сегодня она была настроена ко мне благодушно. И то хорошо, а то все раньше какие-то странные взгляды кидала… Типа, хочет подчинять меня и надо мной властвовать. Ну-ну…

– Молодец, Ивлев. Уже и в ЦК ВЛКСМ тебя заметили. Развиваешься.

– Так это кто-то оттуда меня награждать будет? – решил я выяснить детали, раз уж всё равно на нее наткнулся.

– Да, человек прямо из бюро приедет. Артём Николаевич Кожемякин.

Ни имя, ни фамилия мне абсолютно ни о чём не говорили.

– А не подскажете, чем он вообще меня награждать собрался?

Тут Жанна фыркнула и посмотрела на меня как-то странно.

– Вот можно подумать, Ивлев, что ты и не знаешь, – сказала она. – Нечего наивным прикидываться. А что это за мешки у тебя вообще? Торговать чем-то собрался на комсомольском собрании? Из деревни сало прислали?

Значит, вот ты как? Ну ладно…

– Письмами от любимых читателей и слушателей – не торгую! – приосанившись и приняв гордый вид, сказал я. – А сало… Если вам, Жанна, пришлют ваши родственники в очередной раз, и качество будет приличное, то я с удовольствием у вас прикуплю пару килограммов. Обращайтесь!

– Это все тебе письма? – поразилась Луппиан, нервно моргнув левым глазом, – тогда понятно, почему из самого ЦК пришли… Ладно, встретимся уже на комсомольском собрании, – и умчалась куда-то.

Странная она, конечно, если честно, бывает. Впрочем, такой тип личности мне хорошо знаком – люди, которые постоянно вынуждены в силу профессии находиться в каких-то интригах. При этом не всегда эти интриги понимают в силу неопытности или недалекого ума, но уже воображают, что практически всё, что происходит вокруг, каким-то образом является очередной интригой. Вот она и вообразила, что я в реальности знаю, чем меня будут награждать, а над ней просто издеваюсь по какой-то причине. И нет, чтобы подумать, что мне это вообще не надо, и понять, что это не так. Что мой вопрос был всего лишь вопросом, а не попыткой над ней поиздеваться…

Ладно, пусть бегает в этой своей уверенности, что мир так сложен.

Потащил эти мешки к кабинету Гусева. Постучал, нажал на ручку – дверь, к счастью, открылась.

Гусев, увидев меня, обрадовался:

– А, Павел, молодец, что раньше пришёл!

– Я не только пришёл, но я ещё и очередную партию писем привёз, – сказал я ему и, пошире открыв дверь, подхватил мешки и втащил их внутрь.

Гусев присвистнул, увидев объём поступившей корреспонденции, но тут же постарался найти хорошую сторону в этом, сказав:

– В принципе, хорошо, а то девушки уже жалуются, что работать не с чем. Если бы ты сейчас их не привёз, я бы уже, скорее всего, и позвонил тебе на днях с просьбой привезти новую партию.

– Сейчас сразу им отнесём? – спросил я.

– Оставь там, у стены, я уже потом сам отнесу, – махнул рукой Гусев. – Занят пока что, скоро уже и собрание проводить будем.

Поняв, что ему что-то там своё нужно подготовить к собранию, я оставил мешки в углу около входа и молча удалился.

Зашёл в зал, в котором уже начали собираться студенты.

Так, если меня будут награждать, то мне надо сесть поближе, чтобы меньше времени потратить на то, чтобы выйти, получить эту свою неизвестную награду и вернуться на место. Если, конечно, не упростить все и вообще не уйти сразу после награждения…

Выбрал местечко в конце второго ряда. На первом ряду обычно комсомольский актив сидит, и эти люди недоуменно на меня посмотрят, если я сам туда к ним подсяду.

В выбранном мной месте была только одна проблема: пока всё не начнётся, люди будут приходить, и придётся каждый раз вставать, чтобы позволить им пройти в глубину ряда. Но всё равно это лучше, чем потом они все будут вставать, а я откуда-нибудь с середины ряда буду пробираться для награждения.

Где-то без десяти два появился Гусев и сразу же меня к себе поманил. Я встал, вышел, подошёл к нему. Он сказал:

– Садись по центру первого ряда. У нас всё же не каждый раз такое серьёзное награждение бывает.

Памятуя странную реакцию Жанны, я уже не стал его расспрашивать, что же мне, в конце концов, вручат. Подожду немножечко и узнаю, а то ещё и Гусев вообразит, что я в какие-то игры с ним играю.

Потихоньку на сцене стал собираться президиум. За стол уселся Гусев, к нему сбоку пристроилась Жанна, а потом на сцену поднялся только что вошедший молодой человек в дорогом синем костюме.