Сердце Дракона. Часть II - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Когда мы завершим посольство, то венец сам собой спадет с твоей головы, оставив клятву, что ты никому и никогда не расскажешь того, что видел, слышал, чувствовал, думал и того, что было и есть за время, пока ты его носил.

Вот почему в этот лес могли войти лишь герой и принцесса. Потому что нельзя было допустить, чтобы вся страна знала, откуда Император черпает источник богатства для целого региона.

— Пойдемте, — Хаджар одернул одежды, вытер пот со лба и убрал меч в ножны. Почему Чин’Аме ему не рассказал? Неужели не нашел способа обойти клятву? Или использовал ситуацию, чтобы Хаджар испытывал к Императорской семье лишь ненависть? Он ведь намекал, когда показал на примере шахмат, что каждый может оказаться пешкой…

— Но я еще не рассказала…

Хаджар, не слушая, шагнул внутрь пространственного разрыва.

Проклятые интриги…

Глава 1227

Стоило только переступить своеобразный “порог” на ткани самого мироздания, как Хаджар тут же пожалел, что убрал клинок обратно в ножны.

Это был не первый, не второй и даже не третий раз, как он оказался в мире Духов, стране Фае — племени богини Дану. Там, где целым миром правит две королевы и существует вечная столица, где уживаются день и ночь, зима и лето.

Ощущения, которые испытывал Хаджар в этом мире, он испытал вновь — по ту сторону этого треклятого портала.

Из которого, в эту самую секунду, показалась прекрасная принцесса в своих белоснежных одеждах.

— Я не успела тебе сказать, что мы в стране…

— Духов, — закончил за Тенед Хаджар.

Вокруг сгущались сумерки. Тени кружили вокруг них свои дивные, но пугающие и дикие хороводы. Они поднимались по разбитым стенам древних дворцов и замков, которые уже давно поросли паутиной. Слишком толстой и вязкой, чтобы питать пустые надежды на то, что сплели их самые тривиальные пауки, а не какие-то монстры.

Тени плясали на разбитых колоннах старинных храмов. Они поднимались по камням, оставшимся от кладок невероятной красоты и изящество.

Тени были везде — единственные, но безмолвные и холодные свидетели величественного прошлого этого пустынного края. Разрушенный город раскинулся перед принцессой и героем.

— Ты был в стране Духов, — догадалась Тенед. Она прикрыла рот ладошками, а вертикальные зрачки, точно так же, как совсем недавно у Сина, слегка расширились. — Но как…

— Используйте артефакт, принцесса! — выкрикнул Хаджар обнажая меч. Тот вспыхнул черным и багровым, и птица Кецаль воспарила к облакам, летящим по лезвию клинка. — Немедленно!

Последнее уточнение оказалось лишним. Тенед сдавила медальон, висящий у неё на груди, и фигуру принцессы окутало мерное свечение золотистого кокона. Энергии столь плотной, что Хаджар нисколько не сомневался в истинности сказанных слов о том, что его не пробьет ни один адепт, кроме тех, кто достиг Бессмертия.

Благо их визитер таковым не являлся, но аура, давящая на Хаджара, могла принадлежать лишь тому, кто подобрался к этому максимально близко.

Небесному Императору Пиковой стадии. Тому, кто был готов пройти испытания Небес и Земли и обрести Бессмертие.

Весь мир вокруг был черным и серым и потому белоснежная женская фигура, ступавшая по черным камням, одетая в багровое, кровавое одеяние, бескрайним шлейфом тянущееся за её спиной, мгновенно привлекла к себе взгляд.

Там, где она проходила, где шелестел кронами деревьев её наряд, внутри которого кричали и стонали умирающие воины, там оживали тени. Они отделялись от стен, поднимались с камней, спускались по колоннам, чтобы занять свое место в растущем строю призрачных, туманных рыцарей.

— Земли Красного Тумана, да? — процедил Хаджар, прикрывая спиной Тенед.

Он ведь дал клятву, что вернет её или умрет. Так что теперь не только и не столько жизнь Хаджара зависела от того, вернется Тенед обратно в Рубиновый Дворец или нет, а жизнь его сына. А это было для Хаджара важнее, чем что-либо другое.

— Это ведь не потому, что деревья красные, да? Просто они принадлежат Духу.

— Я не успела тебе этого сказать, — повторила принцесса.

— Но…

— Здравствуй, — произнесла остановившаяся дух. Сидхе. Та, кто была равна по силе Ана’Бри. — потомок Врага.

Хаджар едва не выругался. В его планы не входило, чтобы принцесса узнала о его делах с народом фае и, тем более, происхождении. Ведь потомок Врага никаким образом не мог быть драконом, что означало…

Но принцесса молчала.

А Хаджар лишь переводил взгляд с неё на сидхе и обратно.

— Ты носишь мантию моей королевы, — продолжила облаченная в кровь павших воинов фейри. — и потому ты понимаешь язык фейри. Я говорю на древнем наречии, которое использовала богиня Дану, чтобы создать нас из того, на что падал её взор. Лесов, полей, деревьев, облаков, зверей, птиц, воды. Мы — сама природа. Потому как из природы мы были созданы.

— Приветствую тебя, Красный Туман, — чуть поклонился Хаджар. Он говорил на том языке, на котором думал в данный момент — языке страны драконов, но слова, срывавшие с его уст, звучали на каком-то другом, незнакомом ему языке.

— Меня зовут Дэдхи’Ашане, — представилась фейри. — Я сидхе зимнего двора. Я кровь воинов, уходящих к праотцам. Их стоны и слезы. Их крики и мольбы. Та, кто указывает смерти, за кем прийти.

Теперь было понятно, почему Хаджар испытывал подобные ощущения в лесу. Слишком часто он ускользал от смерти в самый последний момент. И, разумеется, для Дэдхи’Ашане он являлся одним из желанных трофеев.

— Приветствую вас, Красный Туман, сотворившая мир, — поклонилась принцесса. Складывалось ощущение, будто она вообще не слышала их разговора. Да так, скорее всего, и было.

— Приветствую тебя, дочь потомка Белого Дракона, — не склоняя головы ответила Сидхе.

— Сотворившая мир? — Хаджар понял, что произнес это вслух, когда было уже слишком поздно.

— Разве тебе, потомок Врага, удивляться, что простые смертные не способны найти мир там, где есть их низменные богатства? Но им хватило разума остановить войну, когда из-за их глупых и необдуманных действий треснуло дерево, посаженное мной еще в те времена, когда твой предок не осознал себя в теле полубога.

Да, Дэдхи’Ашане обладала силой