Ковчег - Хайдарали Мирзоевич Усманов

болтался. В нём слегка поскрипывали керамические клинки, аккуратно уложенные по слоям, чтобы не повредить ни хрупкие с виду кристаллические, ни изогнутые, обросшие символами, словно органические лезвия. Среди них особо выделялась пара прозрачных артефактных клинков, обёрнутых в плотную ткань и обложенных мягкой упаковкой. Там же лежало и энергетическое оружие Архов, чужеродное, без курков, с биолюмисцентными «магистралями» вдоль корпуса. Три батареи – полный заряд. Каждая была куда опаснее гранаты. Это были трофеи, за которые стоило умереть. Или – выжить любой ценой.

Именно ради них Серг и шёл в этот поиск. Он снова стиснул зубы, когда одна из молодых лиан, видимо случайно, сорвалась с потолка и проскользила по его плечу. Реакция парня была мгновенной… Его старый охотничий нож, снятый с лодыжки, полоснул эту природную плеть, рассекая её, и серьёзно повреждая… Но… Не убивая… Из рассечённой лозы брызнул тягучий бело-зелёный сок, пахнущий смесью уксуса и гнили. Лиана затрепетала, дёрнулась, и отступила, словно подвывая на частоте, различимой лишь сенсорами нейросети.

Голод уже постепенно давил на него. Последний продовольственный блок, специально закреплённый на поясе, опустел ещё вчера. И теперь – каждый подъём приходилось покупать болью, судорогами и жаждой. Серг заметил, что молодые побеги, только пробившиеся из кусков рыхлого органического субстрата, сильно отличаются от старых. У них ярко-зелёная серединка, нежная, сочная, с лёгким белым ободком. Он даже попробовал эту мякоть на язык, и нейросеть подтвердила… Они действительно были съедобны. Временно. Эти побеги резались ножом с подозрительной лёгкостью, внутри оказывался плотный, сочный стебель. На вкус – острый, как перец, с металлическим привкусом, но дающий силу, хотя бы на короткое время. Серг не ел – он больше пил. Давил сочные жилки в ладони, собирал густой сок и глотал, чувствуя, как жидкость обжигает горло, но пробуждает тело.

На сороковой минуте подъёма он заметил, что заросли лозы стали гуще. Потолок шахты был почти полностью ими затянут. Будто гигантская паутина из зелёной плоти, была там свита каким-то неведомым огромным пауком. Пробираться пришлось, едва ли не прорезая себе тоннель вперёд. Клинок в правой руке двигался ритмично, как маятник, аккуратно плоской стороной раздвигая лозы, и давая ему проход. Каждое движение сберегалось. Тело парня уже двигалось на автомате. Хотя иногда ему казалось, что за ним кто-то ползёт. Только слабый отклик нейросети успокаивал. За ним точно было пусто. Лишь отражения, тени, и… Своеобразные фантомы от общей усталости. На одной из площадок, почти у выхода в коридоры яруса 16, он нашёл полурассыпавшийся каркас старого технического дрона. И примостился рядом с ним, прислонившись к нему спиной. Тяжело и устало вдохнул. После чего сделал очередной глоток из свежесрезанного молодого стебля лианы. И немного переждал, пока поведение хищных лиан вокруг стабилизируется.

“Ещё немного. Выход близко.”

Свет от старого аварийного маячка, пробивающийся сверху, тусклый и мерцающий, казался уже почти солнечным. Вокруг него было ещё больше лиан, но они были бледнее, медлительнее, как будто не привыкли к яркому свету. И в этом свете, залитый потом, пыльный, с лицом, поросшим налётом высохшего сока и горящими глазами, Серг наконец выбрался наверх. Нагруженный желанными трофеями, с пересохшим ртом и сердцем, бьющимся где-то в горле. Он выжил. И ранец на его спине весил не меньше, чем победа…

Этот ярус, куда выбрался Серг после изматывающего подъёма по лифтовой шахте с яруса 17-G, носил полуофициальное название "16-D", но в устной речи тех, кто ещё отваживался сюда спускаться, хотя не также, как это делал молодой охотник, его называли Поросль. И всё только за бесконечные побеги растительности, что покрывали стены, полы и потолки. Но по сравнению с нижними ярусами, особенно с поглощённой Зелёной бездной территорией, здесь всё ещё ощущалось остаточное присутствие технологий Ковчега. Скелет цивилизации был ещё на месте, пусть его уже и затягивала плоть новой жизни.

Передвигаться здесь было немного легче. Многочисленные коридоры, хоть и были покрыты мхами, обвиты лозой и заросли вьющимися ветвями, всё же сохраняли свою форму и проходимость. Металлические плиты пола под ногами, местами уже покрытые тонким слоем перегноя, отозвались глухим звоном. И впервые за несколько дней Серг услышал привычный звук конструкции, а не плоти. Он шёл медленно, почти бережно, вслушиваясь в звуки, ощущая пальцами стены, пока нейросеть осторожно отмечала движение воздуха, вибрации, тепловые пятна – обнаруживала жизнь. Но жизнь – не враждебную.

На одной из стен, пробитой когда-то давно изнутри корнями, он заметил бугристый нарост. Тонкие щупальца, уходящие вглубь стены, слегка пульсировали, и от одного из ответвлений вниз тянулись прозрачные капилляры, тёмные изнутри. Корень-пита́тель. Нейросеть узнала его по структурному коду из базы зелёной флоры. Он был безопасный, насыщенный сахаром и белками, пригодный в пищу. Серг аккуратно срезал один из отростков, и надломил… После чего принялся пить вытекающий сок. Тёплый, как говорили обычно люди, с привкусом лесного ореха. Хотя, что это за орех такой, и почему он водится в лесу, парень не знал. Но сейчас он почти сразу почувствовал, что его силы вернулись. И впервые за долгое время он позволил себе сесть и просто отдохнуть.

Чуть дальше, за поворотом, где коридор раскрывался в полуразрушенное помещение – когда-то там явно был какой-то административный узел – он увидел и хлебное дерево. Толстый ствол, покрытый наростами, венчался куполом из листьев. Между листьями можно было разглядеть висящие тяжёлые плоды. Светло-зелёные, с белыми прожилками, и с пупырчатой коркой. Едва приблизившись к этому растению, он сразу же подцепил один из плодов своим охотничьим ножом, и поймал в ладонь. Он был хоть и небольшой, но достаточно спелый. Что порадовало парня. Запах от него исходил слегка сладковатый, чуть дрожжевой. А надрезав его кожуру, Серг увидел внутри мягкую, тёплую мякоть, как у свежеиспечённого хлеба. Ел он её прямо на месте, проглатывая крупными кусками, практически не жуя. Жадно, почти что находясь в забытьи. После того, как ему пришлось почти два дня питаться мякотью и соком молодых побегов хищных лиан, от такой пищи оторваться было очень трудно.

Напившись сока, наевшись свежей мякоти, и наполнив ранец ещё парой плодов и запаковав часть корня в герметичный пакет, Серг двинулся дальше. Его нейросеть, словно подпитываемая вновь поступившей энергией и питанием, резко ожила, и активнее начала строить карту местности, подсказывать маршруты, отмечать точки возможной угрозы. А услышав через несколько сотен метров весьма своеобразное, но такое манящее журчание текущей воды, отдалённое, но стабильное, парень тут же ускорился. И, немного погодя, он набрёл на техобслуживающий узел, где в одной из ниш старый водопровод