Сигнал с Земли-2 - Павел Акс

Мы выскочили на поляну, которую я узнал сразу. Я остановил братьев, снял рюкзак, достал мясо и грибы, уже на периферии зрения замечая шевеление в нескольких метрах от меня в темноте. Я бросил туда провизию, поднимая взгляд. Уже знал, что именно увижу. Там стоял старый знакомец, Леший. Выжил, чертяка, в стычке с пчелами.

Я крикнул ему, что еда вкусная, и попросил задержать преследователей. Он на пару секунд задумался, а потом кивнул. Мы рванули дальше. Бежали быстро: в этих местах было много аномалий (некоторые — высоко в воздухе), и вся иллюминация слабо освещала окрестности, давая обзор.

В какой-то момент послышались крики сзади. Леший явно нашел способ подпортить жизнь воякам. Не знаю, что он сделал: вырастил на их пути крапиву (как только эта шутка пришла мне в голову в такой опасный момент) или еще что-то, но погоня, хоть и не прекратилась, слегка отстала.

Мы обошли пасеку стороной: слишком неразумно было туда соваться, пчелы от людей не оставят живого места.

На востоке занялся рассвет, и небо начало светлеть, когда мы вышли к Горе. Сил уже почти не оставалось, а погоня нас нагоняла: лай и крики раздавались все ближе.

Гора — это местное название. Непонятно откуда взявшийся огромный вырост камня метров 40 высотой, довольно широкий. Скал тут не было, это их единственный представитель в Гагаринске. Справа от Горы вилась узкая тропинка. Мы побежали по ней, когда поняли, что завели себя в ловушку.

Слева — скала, на которую просто так не залезть. Под ногами — тропинка, а справа — вязкое болото. Но путь преграждала огромная синяя аномалия. Называется «Холодок». Температура в ней — нормальная, но вот все, что проходит сквозь — промерзает сразу. Если в «Холодок» попадали листья, то они опадали на землю полностью ледяными и разбивались на осколки. Как розы в эксперименте про жидкий азот, который иногда до Пробоя показывали в научных передачах по ящику.

Братья замерли, но я сказал им прижаться ко мне и двигаться вперед. Они посмотрели на меня как на сумасшедшего. Логично, парни же не знали о свойствах Зимия, даже кусочек которого способен защитить от любой аномалии.

Как показала практика с цилиндром, у кристалла есть свой предел прочности. Мне он помог пару десятков раз, пока не рассыпался. Но сколько им пользовались до меня за прошлые годы — неизвестно. Может, много. А у меня был целый мешок кристаллов.

Я пробежал аномалию насквозь и вернулся. Они поверили. Прижались ко мне по бокам, и мы прошли сквозь «Холодок», когда в спину засвистели пули: преследователи нас догнали.

Мы бросились на землю и отползли за камень. Я выглянул и увидел, что один из солдат, подумав, что аномалия не работает, бросился в нее за нами. Настолько силен был у него кураж от погони.

Он тут же обледенел. Не успел донести ногу до земли, чтобы завершить шаг. Упал тяжелой глыбой, расколовшись на красно-голубые осколки. Страшное зрелище. Мы с братьями двинулись дальше. Аномалия скрылась за изгибом тропы, солдаты нас уже достать не могли. Да, они обойдут скалу с другой стороны, если там нет болота или других аномалий. Но мы уже будем далеко.

Наша группа почти сразу свернула на восток, потому что дальше на север идти было нельзя: мы приблизились к Кордону: зоне, из которой люди, покинувшие Гагаринск, не возвращаются.

День выдался очень тяжелым. Мы были уставшими, голодными, ободранными. Сделали пару привалов, которые не особо дали сил.

Я брел, переставляя ноги на автомате. В какой-то прострации. Хорошо, что Юсуф и Умар были покрепче и контролировали ситуацию.

Через бесконечное количество шагов мы вышли к каким-то развалинам. Братья оставили меня там отдохнуть и ушли. Вернулись через час на машине. Это был старый жигуленок шестой модели белого цвета. Где-то угнали.

Я забрался на заднее сидение, и мы поехали. Из заброшек выбрались в райончик, который я узнал: Привокзальный. На улице стояло несколько Измененных. Они смотрели на нас, не шевелясь. Обычно у меня появлялись мурашки от страха, когда я их видел: настолько потусторонними и жуткими они казались. Но сейчас я даже не занервничал, настолько был уставший.

На заднем сидении было мягко. Умар включил печку. Юсуф поймал какую-то волну развлекательного радио. Я закрыл глаза и провалился в сон.

Меня разбудили уже внутри Патриков. Я с трудом вылез из машины, попрощался, зашел в Вавилон (на ресепшен был вежливый светловолосый парень), поднялся к себе и лег спать. Уснуть мне не дал звонок — звонил ресепсионист и вежливо поинтересовался, не нужен ли мне доктор. Я не менее вежливо послал его к черту, выдернул из аппарата шнур и провалился в сон.

Отчеты 45 — 47

Отчет #45

Итог нашей вылазки был более чем успешен. Треть Зимия я передал в лабораторию для исследований через Управляющего (остальное пока осталось у меня). Я только сейчас стал задумываться, насколько значимой фигурой он является в нашем городе.

Даже если он не входит в топ-менеджмент корпорации «Молот», у него есть огромные ресурсы: проекты Вавилона участвуют в инфраструктуре жизнеобеспечения Патриков, а частично и остального Гагаринска. У него имеются свои лаборатории и милитаризированные подразделения. Огромный оборот средств.

Зимий раскололи на мелкие куски, провели исследование влияния массы на защиту от аномалий. Выяснили, что 1 грамма достаточно, чтобы защититься от самой сильной — «Таноса» в течение 20–22 часов. Потом Зимий распадается.

«Танос» — это имя какого-то героя комиксов. Вроде его печатали еще с 73 года, и он должен был появиться в скором времени в кино. Сняли с ним фильм или нет — неизвестно, случился Пробой. Может, у американцев и остального человечества все в порядке и Гагаринск просто пропал в другое место (или скопировался) — не знаю. Теорий было много, подтверждений — ноль. Самая популярная — что Гагаринск выжил, а все остальное — разрушено или исчезло. Иначе с нами бы уже давно связались другие города. По крайней мере, людям так больше нравится думать — что они единственные выжившие. Это проще принять, чем мысль, что весь остальной мир живет как раньше.

Аномалия «Танос» работала эффектно: