Двойник короля 15 - Артемий Скабер

Толпа замерла. Стояли, как заколдованные, глядя то на меня, то на труп.

— Великий император… — прошептал кто-то. — Он его убил.

— Прямо на ступенях суда.

— Магией…

— Это же граф Магинский.

Я огляделся. Журналисты потихоньку поднимались с земли, отряхивали одежду. Некоторые уже строчили в блокнотах. Фотографы щёлкали затворами, снимая труп.

Сюсюкин стоял рядом, бледный как полотно. Руки его тряслись.

— Вы… Вы его убили, — прошептал он.

— А что я должен был сделать? — повернулся к адвокату. — Позволить застрелить себя на глазах у половины столицы? Я ему предлагал сдаться, он выбрал смерть.

В толпе началось движение. Кто-то убегал прочь, не желая связываться с неприятностями. Другие, наоборот, лезли поближе, чтобы разглядеть труп.

— Жандармы! — крикнул кто-то. — Идут жандармы!

Действительно, с соседней улицы уже бежали стражники в синих мундирах. Сабли звенели о ремни, сапоги стучали по брусчатке.

— Что здесь произошло? — спросил старший сержант.

Мужчина лет сорока, с седыми усами и умными глазами. Из тех, кто повидал на службе всякое.

— Покушение, — коротко ответил я. — Этот гражданин пытался меня застрелить.

Сержант посмотрел на револьвер возле трупа, на ледяные шипы, торчавшие из тела. Кивнул.

— Самооборона? — уточнил у меня.

— Очевидно же, — пожал я плечами.

— Свидетели есть?

— Вся площадь — свидетели, — махнул рукой на толпу.

Жандарм подошёл к стрелку, присел рядом. Осмотрел лицо, одежду, оружие.

— Иван Петров, — прочитал он что-то в кармане убитого. — Рабочий завода Демидова. Холост, тридцать два года.

— Фанатик, — добавил я. — Кричал про императора и Родину.

— Таких сейчас много, — вздохнул сержант. — После новостей с фронта люди нервничают.

Он встал, отряхнул колени:

— Граф, нужно будет оформить протокол. Но это формальность, самооборона очевидна.

Сержант махнул рукой своим людям. Те принялись разгонять толпу, освобождать проход. Документы быстро составили, мой адвокат взял этот вопрос на себя. Я улыбнулся, подумав, что теперь у меня есть личный адвокат.

— Расходимся! — командовал жандарм. — Представление окончено!

— А тело? — спросил Сюсюкин.

— Увезём, — пожал плечами сержант. — Родственников найдём, похороним как положено.

Он посмотрел на меня:

— Граф, будьте осторожнее. После сегодняшнего суда… таких, как этот, может быть ещё много.

— Учту, — кивнул я.

Жандармы подняли тело, понесли к повозке. Кровь с каменного покрытия смыли из ведра. Ледяные шипы растаяли, оставив лишь лужицы воды. Через несколько минут на ступенях не осталось никаких следов происшедшего. Только мокрые пятна на камне.

Толпа постепенно рассеивалась. Журналисты убежали в редакции строчить сенсационные заметки. «Первое покушение на независимого земельного аристократа. Граф Магинский убил фанатика на ступенях суда!» — завтра вся столица будет только об этом и говорить.

— Павел Александрович, — тихо сказал Сюсюкин. — Это правда была самооборона?

Я посмотрел на него долгим взглядом.

— А как вы думаете? Мужчина стреляет в меня из револьвера четыре раза. Я должен был стоять и ждать, пока попадёт?

— Нет, конечно… Но в конце он уже…

— Он был вооружён и опасен до последней секунды, — перебил я. — И готов был убить меня ради своих убеждений. Таких людей останавливает только смерть.

Адвокат кивнул, хотя в глазах ещё читались сомнения.

— Вы же хотели работать на меня, — сказал я. — Поверьте, трупов и убийств будет только больше.

Сюсюкин проглотил и напрягся. Пусть привыкает, это большая часть моей жизни.

Тем временем ветер уже разогнал запах пороха и крови.

— Дальше, что? — спросил я сам у себя тихо.

Много планов, много врагов, много неопределённости. Но я жив, свободен, и у меня есть ресурсы — неплохое начало для независимого правителя. Первый большой шаг в моём плане, чтобы стать истинным монархом.

— Павел Александрович, — обратился ко мне Сюсюкин.

Адвокат шёл рядом, то и дело оглядываясь на толпу за нами. Лицо его было серьёзным, но в глазах читалось восхищение происходящим.

— Вы возьмёте меня на работу? — спросил он тихо.

Вопрос был ожидаемым. Сюсюкин доказал свою компетентность, лояльность и храбрость. Такие люди на дороге не валяются.

— Да, — кивнул. — И не просто на работу, а приму в род. Вот только вы понимаете, что дальше опасностей и сложностей будет только больше?

Глаза адвоката загорелись:

— Конечно! Я смогу писать историю нашей страны вместе с вами. Это… То, о чём мечтает каждый юрист. Я не боюсь!

В его голосе звучала искренность. Мужик действительно горел идеей, а не просто искал выгодное место.

— Верю, — кивнул я. — Тогда добро пожаловать! У нас много работы.

С чего начать? С подписания договора с империей или отправиться к монголам и попытаться остановить войну? Мои земли в Османской империи, их нужно укрепить. Думается мне, что султан очень скоро попытается забрать территорию обратно.

Есть ещё одно новшество, которое я хочу привнести, — открытие свободного рынка покупки магических кристаллов. Оно сильно ударит по монарху, но обогатит меня и даст возможность заключить много союзов.

Создание собственной дипломатической службы. Разведка, армия. Флот, если удастся добраться до моря. Пока с Ростовским мы на одной стороне, нужно пользоваться. А потом… будет потом. Сейчас я выжму из ситуации и его положения всё.

На улице нас ждал кортеж машин. Чёрные лакированные автомобили выстроились в ряд, водители стояли возле открытых дверей.

Тут же выскочил Булкин.

— Павел Александрович! — схватил он меня за руку.

Аристократ выглядел ужасно: похудел, осунулся, глаза воспалённые. Костюм висел мешком, руки дрожали.

— Вы обещали мне кое-что, — продолжил он, глядя умоляюще.

— Конечно, — кивнул я.

Мой партнёр хочет избавиться от яда, но у меня теперь есть много новых желаний и потребностей. Так что наш союз будет пересмотрен. Независимость — это дорогое удовольствие, и платить за неё придётся всем.

— Присаживайтесь! — указал он на открытую дверь самого большого автомобиля.

Как только мы оказались внутри, Булкин тут же стал серьёзным. Перегородка между нами и водителем была опущена, салон звукоизолирован.

— Нам лучше обсудить всё, что случилось, — начал мужик. — И… вам срочно нужно уезжать.

— Уже? — поднял бровь.

— За вашу голову объявили цену, — хмыкнул имперский аристократ. — Миллиард, лишь бы вы не доехали до своих земель.

— Сколько? — подавился Сюсюкин. — Кто? Как